Тебя нет. За пределами трех покровов сознания - страница 78
Ученик: Удерживала бы всю эту цепочку.
Волински: Эта концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию немыслимого идеала добродетели, похожей на зонтик, в концепцию чего-то, распространяющегося через него, осознания этого, а также в противоположную концепцию по имени «растерянность, воображение “этого” и деятельность», в концепцию по имени: «Мне никогда не достичь этого, но другие люди это смогли — и я смогу; но, конечно, у меня никогда ничего не выйдет», и вся эта цепочка… Если бы она поверила во все это, как бы концепция по имени «мое» сознание обманывала другую концепцию по имени «мое» сознание?
Ученик: Я думаю, что любой способ коммуникации и любой язык неявно предполагают, что в общении есть обман. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Волински: Да, «я» понимаю.
Ученик: В общении неизбежно существует точка отсчета, и, если ты ее принимаешь и ведешь себя соответственно, она куда-то приведет тебя. Есть две противоположности, но любые противоположности должны где-то встретиться.
Волински: Мы оказались внутри семенисознания по имени диалектика Гегеля: две противоположности должны где-то встретиться и создать третью в качестве синтеза.
Ученик: Это очень глубокая тема.
Волински: Да уж, конечно; ты бы не стал предлагать пустяков.
Ученик: Я не знаю, откуда она возникла.
Волински: Это целая история. Диалектика. Итак, если бы эта структура по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию по имени истинная добродетель, и в концепцию по имени «зонтик», и в эту штуку, которая распространяется, и в концепцию по имени «у тебя ничего не выйдет», и в противодействующие концепции по имени «воображение, растерянность и деятельность», и в то, что «необходимо достичь этого, но это невозможно, поэтому мне следует понять других и обрести эту добродетель, но я никогда не смогу этого, но, в итоге, две противоположности встретятся и образуют треугольник». Итак, если бы все это были просто концепции, созданные из одного и того же сознания концепции по имени «мое» сознание, не имеющей к ним отношения, и в том числе тот, кто осознает все это — что тогда…?
Ученик: Ничего ___ (молчание) ___
Волински: Ладно. А если бы концепция по имени «мое» сознание поверила в концепцию по имени «зонтик», и в истинную добродетель, и в штуку, которая распространяется по телу и помогает ему осознавать, и в противодействующие концепции по имени «растерянность, воображение и деятельность», и в концепцию по имени «Я не смогу достичь этого», и в концепцию по имени: «Они должны суметь достичь этого идеала, но, конечно, они не смогут, но я но я должен сделать это, но, конечно, я не смогу, но когда-нибудь две противоположности встретятся и образуют третью» — как бы тогда могла другая концепция по имени «мое» сознание обмануть эту концепцию по имени «мое» сознание?
Ученик: Пытаясь создать еще больше структур.
Волински: Какая именно концепция по имени «мое» сознание могла бы сделать это? Прошлая, настоящая или будущая?
Ученик: Я не знаю, какая именно, потому что все они здесь. Это не кто-то конкретный, но это совершенно реально… ну, скажем, к примеру, это связано с восприятием этики и морали. Сознание принимает их и верит, что они необходимы для его деятельности.
Волински: Итак, эта другая концепция по имени «мое» сознание обладает концепцией добродетели по имени мораль — это нечто вроде скрытого ожидания «моего» сознания от «другого» сознания какого-то рода морали или этики, верно? А что «мое» сознание отвечает на это?
Ученик: Да!!!
Волински: Хорошо, продолжим. Итак, у тебя есть «мое» сознание, которое верит в концепцию добродетели, и у нее есть зонтик, и штука, распространяющаяся по телу, осознающая, как все это устроено, и еще есть противодействующие концепции растерянности, воображения и деятельности, уводящей прочь от всего этого, а также концепция по имени «Я никогда не смогу достичь этого». Кроме того, есть другая концепция — ожидание, что другие будут следовать своим скромным путем добродетели — хотя, конечно, они не смогут, а тогда тебе снова придется входить в их положение; но, разумеется,
