Медсестре потребовалось полторы минуты, чтобы сообщить доктору Бертон, что черный «вольво» доктора Мура въехал на стоянку. Еще минута ушла у Джоан на то, чтобы распрощаться с прорабом, отвечавшим за ремонт в ее доме, — он позвонил по поводу плитки для ванной комнаты. Плюс еще десять секунд на то, чтобы дойти от своего до его кабинета.
— Дэвис, я могу с тобой поговорить?
Дэвис повесил куртку на деревянную вешалку на длинной ноге — она начала заваливаться набок, он поймал, поставил на место и долго еще пытался заставить непослушную конструкцию стоять на месте. Джоан Бертон выглядела сегодня просто великолепно. Под белым халатом у нее виднелась шелковая блузка, вздымавшаяся там, где ей и положено. Волосы были забраны назад, резинка на затылке растягивалась под их тяжестью. Он представил себе, как эта полоска резины лопается и темные густые волосы волнами падают ей на плечи и касаются лица, то завешивая его, подобно вуали, то вновь приоткрывая. Он даже не сразу заметил, что она расстроена.
— Конечно, Джоан? Что-то случилось?
— Помнишь Джастина Финна?
Дэвис был уверен, что паника не отразилась на его лице, но предпочел сесть и спрятать под стол трясущиеся колени.
— Разумеется, помню. Что-то не в порядке?
— Боюсь, что так. — С этими словами Джоан закрыла дверь кабинета и уселась на ближайший стул. Она держала в руке пластиковую папку, на корешке которой была наклеена белая бумажка. XLT-4197 — код Джастина Финна.
Из сотен номеров, присвоенных клонам в его клинике, Дэвис помнил только этот.
— С ним все хорошо?
— У ребенка все отлично. Это в клинике контроль ни к черту.
— Так что же произошло?
— Я только что проводила проверку — ему ведь исполнилось пять лет — и обнаружила непростительную ошибку. Когда я о ней доложу, тебе точно придется туго — нам всем, но тебе в большей степени.
Боже мой! Пятилетняя проверка. Дэвис знал, что это должно случиться.
Но именно сегодня, в это утро, он был к проверке совсем не готов.
— Рассказывай, — поторопил он, все еще надеясь что-нибудь придумать. Так бывает, решения иногда приходят сами собой. Жалко только, что с Дэвисом такое уж очень редко случается. Ему лучше удаются всякие хитрые проекты. Он из тех людей, кто умеет все планировать заранее.
Понизив голос, Джоан начала:
— Этот мальчик оказался не тем, за кого мы его выдавали. Его ДНК не совпадает с ДНК донора. И вообще ни с одним из наших доноров, представляешь? Я не имею ни малейшего понятия, откуда он взялся.
Дэвис молчал. Пусть лучше говорит Джоан, думал он. Она ненавидит молчание. С того самого дня, как она появилась в их клинике, Дэвис заметил: именно она всегда готова ответить на вопрос, пока другие медлят.
— Это просто какой-то кошмар. Как ты думаешь, как такое могло произойти? — спросила она и тут же сама ответила: — У меня есть одно предположение. Возможно, дисциплинарная комиссия к нему прислушается и обойдется выговором и штрафом, но вот как родители отреагируют и что предпримут — бог его знает. Вдруг они подадут на нас в суд? Помнишь, как та пара из Виргинии несколько лет назад? Господи боже мой! Ладно, в общем, я стала просматривать папки с документами и обнаружила, что как раз когда Финнов готовили к имплантации, мы уволили одного молодого лаборанта, после того как он несколько раз серьезно напортачил. — Она перевернула странички блокнота. — Вот: опоздания, плохие отзывы, отвратительное отношение к своим обязанностям, жалобы медсестер, жалобы пациентов. Через полгода его привлекли за распространение дури — он продавал подросткам синтетические наркотики, метилфентанил или еще какую-то дрянь. Я его не слишком хорошо помню, а вот Пит, кажется, даже выступал на суде. Припоминаешь?
