— Ты умный мальчик, а я буду тебя учить. Быстро научишься.
— И снова вынужден спросить, что подумают акционеры о моем назначении. Разве они не поднимут шум? — настаивал он.
— Мне принадлежат голоса, которые дают семьдесят с лишним процентов акций компании «Бэннок ойл». Люди делают то, что я велю, и не поднимают шума. Хочешь получить эту работу?
— Я-то уж поднимать шум не стану. Хочу.
— Отлично! Тогда решено. — Она взяла его за обе руки и посмотрела ему в глаза. — Бог создал нас с тобой друг для друга.
— Аллилуйя! Я вот-вот уверую!
— Мы оставляем позади все ужасы. Кайла поправится, а мы с тобой отлично будем проводить время, Гектор Кросс.
— Чтоб я пропал, если это не так, Хейзел Бэннок.
* * *
Шеф-повар подал им двоим ужин на террасе, выходящей на залив. Серп луны и звезды были великолепны, но Гектор и Хейзел едва взглянули на них, поглощенные друг другом, и лишь пригубили превосходное вино. Им столько нужно было сказать друг другу, что они едва притронулись к изумительным жареным перепелкам и фуагра и отправились в постель задолго до полуночи. Первый раз они любили друг друга страстно и торопливо. Это было замечательно, но не так хорошо, как потом. Наконец они заснули обнявшись и спали так крепко, что пронзительные крики не сразу вернули их из дальних пределов. Гектор проснулся на несколько мгновений раньше Хейзел. Он вскочил и схватил со столика «беретту».
— Это Кайла, — сказал он, поворачивая барабан, и двинулся к двери в коридор, который разделял спальни. Хейзел шла за ним. Не тратя времени на поворот ручки, он выбил дверь плечом и ворвался в спальню Кайлы. Ее полные ужаса крики подгоняли его. Подняв пистолет, Гектор, готовый выстрелить в цель, убедился, что в комнате никого, и лишь тогда включил свет.
Кайла сидела на середине кровати, обхватив колени руками. Она подняла голову. Ее лицо было белым, как простыни, на которых она лежала, глаза полны ужаса. Рот широко открыт. Она издавала крики, тонкие и пронзительные, как свист пара, вырывающегося из поврежденного котла. Гектор бросился к окну и быстро убедился, что через него никто не влезал. Тогда он распахнул дверь гардероба и заглянул под кровать. Хейзел обняла Кайлу, пытаясь успокоить и утешить. Но Кайла вырывалась так яростно, что Хейзел не могла ее удержать. Девушка вырвалась. Но постепенно крики становились более внятными.
— Нет! Нет! Не делайте мне больно!
Гектор положил пистолет на столик и схватил Кайлу за плечи. Он встряхнул ее и посмотрел ей в лицо.
— Очнись, Кайла. Это я, Гек. У тебя кошмар. Проснись!
Ее взгляд сфокусировался. Она вздрогнула, и ее крики оборвались.
— Гек! Слава Богу! Это правда вы? — Она в ужасе огляделась. — Он здесь. Адам здесь.
— Нет, Кайла. У тебя был кошмар.
— Говорю вам, он здесь. Поверьте. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание. Это было ужасно.
Хейзел и Гектор с трудом успокоили ее. Потом Хейзел, по-прежнему обнимая дочь, укрыла их обеих одеялом и принялась баюкать девушку, как младенца, негромко напевая. Стоя в ногах кровати, Гектор внезапно понял, что он совсем голый, и попятился к двери. Кайла немедленно выпрямилась, и ее голос зазвучал истерически высоко:
— Не уходите. Вы один можете защитить нас. Останьтесь с нами. Если вы уйдете, он вернется. Пожалуйста, больше никогда не оставляйте нас одних.
Гектор схватил простыню, которую сбросила Кайла, завернулся в нее, как в тогу, и сел на кровать. Кайла медленно затихла и закрыла глаза. Думая, что она уснула, Гектор встал, чтобы выключить свет. Кайла мгновенно села.
— Нет! Не выключайте! Если выключить, он вернется.
— Не волнуйся, милая, — заверил он. — Свет будет гореть, и я никуда не уйду.
Хейзел и Кайла наконец уснули, обнявшись, положив головы на одну подушку. Остаток ночи Гектор сторожил их. Смотрел на любимые лица, слушал их смешанное дыхание и испытывал такое ощущение полноты жизни, какого никогда не знал раньше.
На рассвете он вместе с ними пошел туда, где стоял, прогревая двигатели, «Гольфстрим»; два пилота уже сидели у приборов. Гектор поднялся по трапу.
— Я бы хотела, чтобы вы летели с нами, Гек, — сказала Кайла.
