— Нет, но один из людей Кросса хорошо знает эту местность. У него здесь семья, — ответил Утманн.
— Уверен?
— Я присутствовал на обсуждении их планов. Конечно, уверен, великий шейх.
Теперь, когда собаки убежали далеко вперед, Утманну приходилось останавливать машину, выключать двигатель и прислушиваться. Но вот он снова завел мотор, и они устремились во тьму.
— Как вертолет найдет их? — расспрашивал Адам.
— Они позвонят по спутниковому телефону и обозначат огнем свое положение.
Неожиданно Утманн нажал на тормоза, грузовик пошел юзом и остановился. Адам головой ударился о ветровое стекло, а те, что стояли в кузове, попадали друг на друга.
— Зачем ты это сделал? — гневно закричал Адам, прижимая носовой платок ко лбу, чтобы остановить кровотечение. — Ты едва не убил нас!
В ответ Утманн показал вперед.
— Мы добрались до южного края вади. Еще несколько метров, и мы перевалились бы через край и все погибли. — Утманн соскочил с водительского сиденья и подбежал к крутому обрыву. С минуту он стоял прислушиваясь, потом бегом вернулся к машине. — Собаки все еще идут по следу. Сейчас я отчетливо их слышу. Придется оставить здесь грузовик и идти дальше пешком.
Он подбежал к людям, которые упали с грузовика, и стал пинать их. Один, вероятно, был мертв; его голова свободно болталась на сломанной шее. Еще двое вышли из игры: у одного разбит правый локоть, у другого сломаны обе ноги. Четвертый неуверенно встал, но он был оглушен и явно перенес сотрясение мозга.
— Эти свиньи теперь бесполезны! — рявкнул Утманн. Он показал на тех, что сидели рядом с шейхом. — Вы двое слезайте и идите за мной!
— Нет! — закричал Адам. — Это телохранители деда. Они всегда рядом с ним. Мы не можем оставить его без защиты. За нами пешком идут тридцать человек из крепости. Подождем их, а потом пойдем всем скопом.
— К тому времени как они подойдут, Кросс с девчонкой будут в вертолете, вне пределов нашей досягаемости. Если у тебя нет мужества идти со мной, оставайся и жди.
— Мой внук не достиг зрелости в храбрости и понятиях о чести. Он пойдет с тобой и покажет дорогу, — вмешался шейх Хан.
Адам выбрался из машины, по-прежнему прижимая окровавленную ткань ко лбу.
— Ты готов к бою? — спросил его Утманн.
— Больше тебя, — сердито ответил Адам и выхватил из стойки за своим сиденьем автомат.
— Благодари Аллаха за то, что он дал тебе голову из камня, — рассмеялся Утманн и побежал за грузовик. Из груды оружия и снаряжения, образовавшейся в результате экстренной остановки, он выбрал РПГ российского производства и брезентовую сумку с двумя гранатами. Сумку и гранатомет надел через плечо и вернулся к кабине. Посмотрел на шейха Хана, восседавшего на высоком сиденье.
— Где мы встретимся, повелитель Хан? — спросил он старика.
— Я поведу грузовик вдоль края вади, пока не доберусь до пересекающей дороги. Перебравшись, мы поедем в обратную сторону и будем искать вас на дальней стороне. — Шейх показал в темноте на север. — К тому времени взойдет солнце, и мы увидим ваш след или услышим собак.
— Когда мы снова встретимся, я положу к твоим ногам голову неверного, который убил моего отца и моих дядей, — сказал Адам. — Прошу твоего благословения, дедушка.
— Благословляю тебя, Адам. Иди с Аллахом и сохраняй этот джихад в сердце твоем.
Адаму пришлось бежать, чтобы догнать Утманна раньше, чем тот исчезнет в глубине ущелья. Они спускались по очень крутому склону, скользя по сланцу и камням. Адам все больше отставал.
— Подожди!
Он тяжело дышал. Его рубашка промокла от пота.
— Быстрей! Вертолет уже летит, чтобы подобрать их, — не останавливаясь, крикнул в ответ Утманн. — Неверный избежит праведного гнева Аллаха и твоего деда.
Ноги у Адама подкашивались. Он поскользнулся и упал на живот. С трудом встал и стоял, тяжело дыша и кашляя в поднятой им пыли. Потом снова двинулся вниз, но на этот раз шатаясь и спотыкаясь. Утманн добрался до дна и впервые остановился, оглянувшись.
«Нежный поросенок. Годится только на то, чтобы насиловать женщин и убивать пленных», — подумал Утманн, но внешне ничем не выдал своего презрения.
— Ты хорошо держишься! Осталось немного, — крикнул он, но Адам снова упал. На этот раз он упал ничком, тяжело ударился о каменистую землю и прокатился последние двадцать футов до дна. Хотел встать, но правая лодыжка пострадала, и Адам не мог наступать на ногу. Он опустился на колени.
