— Разве ты не понимаешь, что именно к этому он тебя и подталкивает? Поэтому и оставил предупреждение насчет еще двух голов. Не поддавайся. Не езди. — Она положила руку ему на предплечье и заговорила страстно и искренне: — Если я потеряю тебя, я потеряю все.
— У нас нет выбора, — ответил Гектор.
— Если ты едешь, я с тобой.
Тон ее был не терпящим возражений. Наступило короткое молчание.
— Нет, моя дорогая, я не могу взять тебя с собой. Ты ведь помнишь, как было в прошлый раз? Мы снова окажемся на территории Зверя.
— Тогда пошли Пэдди. За это ему и платят. И он свое дело знает, — сказала она.
— Я никогда не пошлю другого делать то, что боюсь сделать сам. Если я не поеду, Зверь выполнит угрозу, придет за нами.
— Это лучше всего. Пусть приходит. Заставь его для разнообразия встретиться с тобой на нашей территории. И в этот раз ты будешь готов.
Гектор смотрел на нее в лунном свете.
— Да! — задумчиво сказал он. Потом покачал головой. — Нет! Он никогда не явится сам. Пошлет наемных убийц, как раньше. На его зов откликнутся сотни религиозных фанатиков.
— Тогда нужно непреодолимое искушение, — тихо сказала Хейзел, — такое мучительное, чтобы он не мог ему противиться.
— Предлагаешь приманку? Умно. — Гектор кивнул. — Но что может выманить из логова лично его?
— «Золотой гусь», — ответила Хейзел.
— Господи! Ты права! — прошептал он. — Мы знаем, какой он алчный. Мы знаем, какой он мстительный. Мы можем также предположить, что он опьянен властью и значительностью своего нового положения — он теперь шейх. «Золотой гусь», возможно, единственное, что способно выманить Зверя из его логова.
* * *
Теперь, когда что-то ощутимое могло отвлечь их от горестного отчаяния, Гектор и Хейзел исполнились новой энергии и решимости. Пэдди, когда Гектор смог с ним связаться, уже прошел регистрацию в парижском аэропорту Руасси и ждал свой рейс на Дубаи, на Ближний Восток.
— Планы изменились, Пэдди. Как можно быстрее возвращайся в штаб-квартиру «Бэннок ойл» в Хьюстоне.
— Клянусь Иисусом, Гек! Что-то вернуло тебя к жизни. По голосу слышно. Ты уже не тот печальный бедолага, которого я оставил, когда улетал несколько дней назад.
— Готовность номер один, старина! Мы с тобой снова вступаем на тропу войны, — сказал Гектор резко и решительно.
Хейзел и Гектор обсуждали, где устроить базу операции: в Абу-Заре или в Тайпее. В конце концов они пришли к выводу, что оба эти места расположены слишком близко к логову Зверя и уязвимы для проникновения агентов Адама. После долгого обсуждения решили, что штаб операции разместится в Бэннок-хаусе, хьюстонском офисе корпорации. Дом Бэннока стоял на Даллас-стрит, по соседству с отелем «Хайят». Двадцать пятый, верхний этаж здания выходил на парк. Он весь целиком — личное царство Хейзел. Систему безопасности не обмануть и не вывести из строя, все мыслимые удобства, а комфорт гедонистический. Хейзел думала, как назвать операцию. И в конце концов выбрала кодовое название «Лампос». По-гречески «лампос» означает «сверкающий свет». Лампос — так звали не только коня Гектора у Виргилия и Гомера, но и любимого жеребца Кайлы.
— Очень прочная связь и с тобой, и с Кайлой, — объяснила Хейзел. — Но только для тех, кто знает тебя близко.
— «Операция „Лампос“». Мне нравится. Теперь у нас есть название. Нужны люди для ее осуществления. Тогда мы сможем обсудить, что еще нам нужно.
Пока Гектор раскрывал перед Пэдди суть «Операции „Лампос“», тот слушал тихо и, даже когда Гектор умолк, заговорил не сразу. Он продолжал что-то рисовать в своем блокноте. Наконец положил карандаш и поднял голову.
— «Золотой гусь»? Кто это придумал? — спросил он и посмотрел на Хейзел, молча сидевшую в конце стола. — Чувствуется женский вкус.
— Вам не нравится эта мысль, Пэдди? — спросила она.
— Нравится? Да она просто гениальная!
И он радостно рассмеялся.
— Кого привлечь, Пэдди? — спросил Гектор.
— Чем меньше, тем веселей, — ответил Пэдди, посмеиваясь. — Для начала Дэйв Имбисс. Он наш спец по компьютерам и отлично просчитывает, какие оборудование и вооружение понадобятся. Потом понадобится твое второе я — Тарик. Нам нужен закаленный воин, владеющий арабским как родным и умеющий думать, как Зверь. Тот, кто хорошо знает и врага, и поле боя.
