Тайный воин - страница 75

Шрифт
Интервал

стр.

Кто отважится на нас!

Подростки с воплями тащили прочь оставшегося непобеждённым. Паренёк унёс Младший Круг и до следующего праздника будет знаться героем. Отец подхватил его, мать тянулась утереть сыну лицо, тот не давался, словно без кровяных разводов геройство должно было от него отбежать.

Гусли вызванивали победу.

Жига-Равдуша могла бы сейчас сидеть рядом с лыжным делателем, тоже радоваться за Светела. Только её на берегу не было. С самого утра она что-то разохалась, поначалу не восхотела даже с полатей слезать. Кое-как, с помощью Жога, перебралась на лавку… да на ней опять и заснула.

Светел ещё посмотрел на старика Игорку. Теперь начинался Большой Круг, главное мужское действо. Позволит дед ему дальше вести наигрыш или прикажет гусли отдать?

Старик притопывал валенками. В зимний холод всякий молод, все пляшут. Дедушка смотрел с одобрением и гусли перенимать не спешил.

Светел заставил струны разговаривать по-иному, строже, суровей. Именитые разбивалы выступали с такой грозной удалью, с таким предвкушением вселенского праздника, что у зрителей сами собой начинали ходить плечи, переступать ноги. Что-то зрело и близилось, то ли битва, то ли свадебный пир, то ли благодетельная гроза… Даром что Божьих громов над Светынью не слыхали который уже год.

Мы отчаянные люди,
Не дерёмся, так поём.
На Кругу не шутки шутим –
По сусалам раздаём!

Эти не то что пластались – весёлого-то ломали, словно своим мужеством надеялись сдвинуть, подтолкнуть запнувшийся ход мироздания. Удары сыпались такие, что под ногами вздрагивал лёд.

Как огонь, хранится память
Обо всех, кто Круг топтал,
Кто святыми кулаками
Солнце в небо зазывал!

Глядя на коренных стеношников, Светел всякий раз ждал, чтобы тучи разорвались. Ну, не в этот раз, значит, в следующий.

Наша ратная потеха
То-то славно задалась:
Даже если не до смеха,
Поднимаемся смеясь!
Кто кому начистил зубы,
Те за кружкой в уголке
После вспомнят, как же любо
Нынче было на реке!

На самом деле вместо реки под ногами был пруд, но с обыком не поспоришь. Светел снова нашёл глазами отца. Вот к Жогу, волоча свалившийся платок, подбежала Ишутка. Стала прыгать, размахивать руками, что-то заполошно рассказывая. Светел успел испугаться, не случилось ли чего с мамой, но Жог вдруг вскочил, схватил девчушку за плечи и чуть ли не запрыгал с ней вместе, а потом, напрочь забыв о деяниях на Кругу, бегом устремился в сторону дома.

…И согнулся на ходу, словно его пырнули в живот ножом…

Побелел, накрыл ладонями подреберье… стал заваливаться вперёд…

Канул вниз лицом, остался лежать.

– Атя!.. – отчаянным голосом завопил Светел.

Не глядя сунул гусли деду Игорке, начисто позабыв, что умолкшие струны должны были остановить мир.

Бросился к Жогу.

Вселенная действительно остановилась… Пруд был не слишком велик, но Светел бежал и бежал, расталкивая густую трясину воздуха. И уже понимал, что не успеет.

Не успеет подхватить, удержать…

Огонёк отца вдруг превратился в огромное бледное пламя. Заполнил всё небо, прянул к Светелу… обнял его… стал рассеиваться… истаивать… уходить…

На утоптанном снегу не было заметно, что следов от пробежки Светела осталось раза в два меньше положенного.


Как раз когда на Круг должен был выступить, но не выступил Сквара, в избе проснулась Равдуша. Проснулась от ощущения сырости… Хрипло, испуганно позвала свекровь – и вдруг стала рожать. Вот так, даже в баню отвести её не успели. Всё произошло очень быстро и на диво легко. Корениха приняла мальчишку. Темноволосого, в Пенькову породу. Младенческие глаза тоже обещали со временем стать отцовскими, она-то уж помнила. Дитя сучило крепкими ручками и ножками и громко кричало.

Жог успел узнать, что у него родился сын. Только на руки взять уже не довелось.


Дальнейшее Светелу запомнилось как-то рвано, кусками.

Капли крови на белом снегу возле ноздрей Жога.

Невероятно тяжёлая голова, которую Опёнок силился приподнять.

Потом сразу, хотя должно было минуть время, – белое полотно маминого лица. Сжатые губы Ерги Коренихи, державшейся наследным упрямством. Тихие пересуды соседей, считавших, что хуже всех досталось именно бабке. Тяжко детям родителей провожать, но родителям детей – во сто крат…


стр.

Похожие книги