Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи - страница 20

Лачунг. Последние туманы и первые ели. Внезапно мы оказываемся в другом, более знакомом мире, в обстановке, которая напоминает Альпы, Италию, прекрасную и далекую Европу. Даже хижины уже не на сваях и покрыты соломой. Если бы не некоторые характерные признаки, показывающие, что мы в буддийской стране, эти домики перед нами вполне могли бы находиться в Бернском Оберланде или в Валле-д'Аоста.

После Лачунга. Мы снова посреди густого и, кажется, нескончаемого леса, но как он отличается от леса, в котором мы были всего два или три дня назад! Теперь мы забрались на высоту 2700 метров, и вместо чужой и экзотической, поразительной и ужасающей растительности мы оказываемся среди хвойных деревьев и рододендронов. Невозможно представить более разительный контраст. Единственное препятствие, которое ограничивает кишащую жизнь в бесконечной жаре и влаге внизу, – это нехватка физического пространства. Каждая форма жизни вынуждена проделывать свой путь за счет других форм жизни; жизнь процветает на смерти, воры и паразиты, кровососы и ловкачи жиреют и размножаются. Здесь борьба за жизнь другая. Это меньше борьба видов между собой, скорее борьба всех видов против сил природы – ветра, мороза, камня, лавины, бурь. Поэтому основной характер двух лесов диаметрально противоположен. Лес, где мы сейчас, высокий и сухой. Здесь хитрые и ловкие уже ни на что не годны, потому что для выживания нужна сила, стойкость, внутренняя энергия. На человеческом языке нижний лес как большой город, где процветают ловкачи и вымогатели, но здесь нас окружает жизнь, существующая в солнце и ветре, больших вещах, перед лицом которых ложь бесполезна.

Вверх по боковой долине. Рододендроны! В Гималаях рододендроны – деревья высотой с липу или грецкий орех. Это отнюдь не маленькие кустики, как в Альпах, они образуют чащу, покрывающую целые горные склоны. С мая по июль они цветут великолепными розовыми, сиреневыми или ярко-желтыми цветами, цветами изящными чуть ли не до декадентства. Сегодня утром я ушел с тропы, с дороги, с последнего следа человека и несколько часов карабкался по боковой долине, затерянной в лесу. В такой дали от всех обитаемых мест природа нетронутая, дикая, полная тайны. Мне пришлось перебираться через стволы деревьев, недавно поваленных бурей, и других, лежавших там годами, заросших мхом и лишайником. То и дело испуганная птица вспархивала из-под листвы и улетала. Сухие листья, сосновые иголки, бурелом трещали, когда я наступал на них. Наконец в этих альковах первобытного леса, подходящего для битв между медведями и великанами или для криков дикарей, я наткнулся на сады роскошных рододендронов, пышных, бесконечно утонченных и томных, с текстурой, похожей на нечто среднее между плотью и шелком, с тонкими оттенками – праздник, который тихо готовился каждый год в течение веков, совсем ни для кого.

За Юмтангом. Мы среди последних деревьев, и вдалеке видно первый снег. Сегодня утром мы вышли на рассвете. На деревьях в лесу свисали странные лишайники в жемчужинах росы в лучах раннего утра.

Приближаясь к Самдонгу. Деревья вдруг исчезли. Чащобы рододендронов провожали нас некоторое время, а потом мы вышли на открытые пространства, к высоким горам. Но что это за персонажи цвета серы, которые карабкаются по горам? Они были похожи на жрецов, собирающихся на торжественную встречу на какой-то далекой вершине. Это чукар, странное растение из семейства гречишных, которое растет в одиночестве вплоть до невероятной высоты, до четырех с половиной километров и выше, на моренах, за последними скудными пастбищами, где выживают только трава, осока да крошечные горные растения. Носильщики сказали мне, что сердцевину чукара можно есть сырой. Я попробовал, она освежала. Кто же занес тебя сюда, великолепное, экзотическое растение, достойное оранжереи? Может быть, ты последнее приветствие из Индии.

Себу (5250 метров). Наша первая настоящая встреча с Центральной Азией: як, большое, лохматое, смирное, медлительное, умеренное и симпатичное вьючное животное Тибета. Он мирно пасся у подножия колосса высотой 6400 метров и чувствовал себя как дома. Потом мы встретились с первым снегом и первый раз переночевали на морозе. Мы отправились к перевалу Себу вчера на рассвете, и вскоре солнце осветило ледяные дворцы Чомбу, последней большой горы в этих местах, еще не покоренной человеком. Прошлой ночью мы расположились на ночлег у небольшого озера, в спокойных водах которого великолепно отражались неизвестные и безымянные пики. Странно, что озеро не замерзало; возможно, его питают теплые источники. В Самдонге, недалеко отсюда, есть несколько таких озер.