– И у нас была прислуга.
– А теперь нет. Так что лети наверх, а потом убери всю одежду, пока она не намокла.
Она повернулась к Биллу, наблюдающему за ней через обеденный стол. Он мгновенно опустил глаза, но она могла поклясться, что в них сквозило неодобрение.
– Мой бывший муж – врач, – объяснила она. – Мы раньше жили совсем по-другому. Боюсь, это все, что знает Меган. Знала, – поправилась она с грустной усмешкой. – А постоянные подкупы со стороны Дугласа мешают ей адаптироваться.
На его лице особого сочувствия она не заметила.
– Ладно, мне, пожалуй, пора, – сказал он.
– Подождите! – Аллисон подбежала к нему и схватила за руку, прежде чем он открыл дверь. Даже в таком расстроенном состоянии она заметила, как и надлежало хорошему репортеру, что рука крепкая и мускулистая. Вряд ли он недоедает.
Он повернулся, не пытаясь стряхнуть ее руку. По выражению лица, она должна была понять, что его ничего не волнует, что он уйдет, когда захочет, даже если она попытается его остановить. Он владел ситуацией так же хорошо, как и в случае с Дугласом.
– Чего ждать? – спросил он.
Она неожиданно осознала, что держит его за руку, и быстро отдернула свою.
– Вы же сказали, что вы сантехник, – напомнила она. – Ну а мне нужен сантехник, вам же нужны деньги. Как насчет того, что вы почините мне раковину, а я вам заплачу? – Таким способом она намеревалась убить сразу двух зайцев – решить свою неотложную проблему с водопроводом и попытаться разузнать о нем побольше.
Он скрестил руки и уставился в пространство.
– Вам требуется хороший мастер, а я не слишком-то хорош. Именно поэтому мне и пришлось переквалифицироваться в разнорабочие.
Она тоже скрестила руки и постаралась встать так, чтобы он смотрел на нее.
– Ничего страшного, я не могу позволить себе очень хорошего специалиста. Вопреки общепринятому мнению, телерепортеры не получают огромного жалованья. И, как вы могли убедиться несколько минут назад, моя доля, полученная после развода, не вынудила Дугласа отказаться от маникюра. По правде говоря, я надеялась, что вы поработаете просто за еду.
– Эй, Билл, а вы останетесь ужинать? – Меган спрыгнула с лестницы и скорчила гримасу, ступив на мокрый ковер. – Давайте включу музыку. Какая ваша любимая группа? А на видео вы снимались?
– Она думает, что вы – рок-звезда, – пояснила Аллисон, внимательно наблюдая за реакцией.
Он рассмеялся, напряжение немного спало.
– Если бы. Эти ребята делают такие бабки, вашему Дугласу и не снилось. – Он повернулся к Меган и протянул: – У тебя не найдется ничего Гарта Брукса или Кентаки Хедхантерз?
– А?
– Музыка кантри, – объяснила Аллисон.
– Верно, – подтвердил он, одарив ее улыбкой. – Ладно, попытаюсь совладать с этой катастрофой или, по крайней мере, уменьшить течь. Тогда у вас ночью будет вода, а утром вы сможете позвать мастера.
Пока он работал, вполголоса вспоминая все возможные способы пыток, которым он жаждал подвергнуть строителя этого сооружения и всех тех, кто прикасался к трубам позже, Аллисон быстро приготовила пирог из ветчины, лука и грибов. Наверняка, унюхав аппетитный запах, он захочет остаться.
На мгновение, сидя на корточках перед духовкой, она задумалась: что заставляет ее желать, чтобы этот странный человек задержался в ее доме? Ответ очевиден, уверила она себя. Во-первых, она у него в долгу за спасение от наводнения, а во-вторых, он может расслабиться и разговориться за вкусной едой. Она обязательно должна накормить его. Ей не хотелось оставаться в долгу ни у кого. Даже у бродяги, если Билл – действительно бродяга.
Брэду понадобилась вся его сила воли, чтобы уйти из дома Аллисон, пытавшейся подкупить его большим куском дымящегося пирога. Он с утра не ел, в животе громко бурчало в знак протеста, когда он открывал дверь, пряча от ее глаз оттопыренный карман.
У него текли слюнки, пока он шел к машине, припаркованной за углом, и ехал до ближайшего заведения, где еду выносили к машинам. Он не мог себе позволить засветиться в ресторане.
Почему такие заведения называют «быстрая еда»? – размышлял Брэд, нетерпеливо ожидая заказа. Когда же он наконец получил два своих чизбургера, жареную картошку и шоколадный коктейль, он отъехал в самый дальний и темный угол стоянки и принялся с жадностью есть. Уже набив желудок, он все еще вспоминал аромат того пирога и разочарование на лице Аллисон, когда он решительно отказался остаться. И тут же напомнил себе: огорчилась, потому что ей не удалось ничего у него выведать.
