* * *
Не мудри, не тони в подробностях, доверяй тому, что есть, не стараясь это понять и оценить: хорошо это или плохо, сложно или просто. Просто прими как данность.
Мастера дзен хорошо знают, что чудеса происходят не тогда, когда ты благодаришь судьбу за то, что тебе, Васе Пупкину, нравится, а тогда, когда происходит принятие ВСЕГО, что есть в твоей жизни, в том числе того, что кажется тебе сегодня плохим. Когда ВСЕМУ происходящему говоришь: «ДА!»
Уничтожь противоборство, и ты получишь единство. «Плюсы» и «минусы» не разрушатся, но они сольются в ноль. Это не отсутствие, не пустота, это непроявленность, состояние, когда нет ничего, но возможно все.
Тайм-инсайт – точка озарения. Именно о ней мы ведем разговор в этой книге. В этом состоянии ты полон энергии, ты одновременно и гроссмейстер, и шахматная фигура. Ты можешь свободно присутствовать в любой части игрового пространства. Более того, мы будем говорить об удивительных играх со временем, о возможности присутствия в своем прошлом или в своем будущем. Это делает нас настоящим хозяином своей жизни, настоящим Мастером жизни. В средней школе нас ничему подобному не учили.
Хочу рассказать о своем личном переживании особого состояния сознания, о своем первом шаманском путешествии в миры непроявленной реальности. Мне тогда было около двадцати пяти, в творческой поездке я познакомился с алтайским шаманом Даккар-ата, о чем уже начал рассказывать.
Шаман говорил мне о верхнем мире, где правит грозный и всесильный хан Курбусту, о среднем мире, где живут люди, о нижнем, где властвует кровожадный Эрлих, владыка злых духов.
Всего два летних месяца прожил я там, изучая древнюю науку, и в сентябре улетел попутным рейсом с геологами. А потом, уже несколько месяцев спустя, узнал, что умер старик, не дожил до нового снега Даккар-ата, ушел к своим предкам. Опустела его яранга, замолчал старый шаманский бубен… В то лето много чего со мной приключилось, можно сказать, жизнь переломилась на две части – до и после…
Но сейчас я рассказываю о своем первом шаманском путешествии.
Как-то сидели мы с Даккар-ата у костра, я смотрел на пламя, слушая скрип высоких старых сосен, и вдруг заметил, что языки пламени не движутся, будто это не реальность, а картинка. А потом я вдруг обнаружил, что костер не сам по себе, он горит под старым деревом с большим дуплом. Я лезу на это дерево и чувствую рядом с собой множество странных созданий, с виду похожих на зверей и птиц. А когда я влезаю на какую-то верхнюю ветку, само пространство начинает мерцать и светиться какими-то вихрями.
Я понимаю, что вижу потоки времени, которые сами собой сгущаются в огромные камни Стоунхенджа. Я потом уже, много лет спустя, когда увидел фотографии Стоунхенджа, обнаружил, что мое давнее видение похоже именно на это.
Через мгновение все размывается, и я вижу очертания египетских пирамид, не сегодняшних, а в эпоху их строительства, в эпоху фараонов… Я понимаю, что ухожу к самым истокам времени, но вижу не первобытных дикарей с копьями и дубинами, вижу на Земле задолго до человека огромные постройки непривычной моему глазу архитектуры. Потом понимаю, что это и не Земля вовсе, а какая-то другая планета: иное небо, иные звезды, иной мир…
Я увидел, как из-за большого камня вышел Даккар-ата, подошел ко мне, взял за руку и повел к реке. Вода в ней была какая-то бесцветная, как в черно-белом кино. Мы подошли к берегу, я посмотрел в воду, но отражения своего не увидел, будто и нет меня на берегу. И мой проводник-шаман тоже в ней не отражался…
Мы прыгнули в воду и, похоже, растворились в ней. Ощущение тела отсутствовало, пока я не увидел снова огонь костра, живое, мелькающее пламя и себя, лежащего под большой, скрипящей под ветром сосной.
Это было мое первое шаманское путешествие. Может, даже и не путешествовал я никуда, а просто заглянул в какую-то прореху реальности и увидел глубинные пласты своей собственной памяти, реальные и нереальные одновременно. Быть может, однажды эта дверь в параллельные миры откроется для многих. По крайней мере, мне об этом тогда уже говорил Даккар-ата.
