Ведьма пожала плечами.
— А поможет?
— Вряд ли.
— Так и не будет тратить понапрасну батарейки. Кстати, а что я, собственно, сделала?
— Как что? — Ярослав Михайлович приподнял брови. — А кто затеял призвание демона на кладбище?
— Это что, наказуемо?
— А ты не знала?
— По какой же статье вы меня задержали с такой помпой? — поинтересовалась ведьма. — Уж не за вандализм ли?
Ярослав Михайлович продемонстрировал волчий оскал.
— Опять пытаешься под дурочку косить? Я думал, мы договорились.
— Да ведь я понятия не имею, кто вы такие.
— Во всяком случае, не полиция.
— Значит, суда не будет? Это хорошо. Меня нужно понять и простить.
— Бог простит, если сочтёт нужным. Хотя вряд ли, с учётом того, что ты собиралась сделать на кладбище.
— Но ведь не сделала.
Ярослав Михайлович молча смотрел на неё секунды три, потом сказал:
— Помыслы твои греховны. И вообще, вас всех уже судили и приговорили. Заочно.
Лера почувствовала, как сердце забилось сильнее. Кажется, она поняла, в чьи руки угодила. Как же это она раньше не сообразила?! Наверное, транквилизатор заодно и на мозги подействовал. Ведьма вперила в Ярослава Михайловича тяжёлый взгляд.
— Кто?! — спросила она глухо. — Кто нас приговорил?
— Святой трибунал, ясное дело, — на губах Ярослава Михайловича появилась холодная усмешка. — Так что осталось только привести приговор в исполнение.
— Вы что, тоже… из этих? — спросила Лера, понимая, что догадка оказалась верной.
Это ж надо так попасть! А она отговориться рассчитывала. «Ничего не сделала»! Идиотка!
— Из инквизиторов? — уточнил Ярослав Михайлович. — Конечно. А ты думала, мы просто так оказались на кладбище? Прогуляться с мертвецами решили?
Ведьма помолчала, обдумывая услышанное. Да, прав был Ярослав Михайлович: в глубокой она оказалась жопе! Глубокой и тёмной. От безысходности стало как-то противно.
— И что теперь? — спросила она мрачно.
— Ага, по-другому заговорила, — удовлетворённо кивнул инквизитор. — То-то! Казнить тебя будем.
Ожидаемый ответ. Было бы странно услышать другой. Ничего не изменишь, и никто не придёт на помощь. Потому что глупая девчонка хотела сделать всё сама, ни к кому не пошла на поклон. Свободы захотела! А бывает ли Сила без хозяина?
Вспомнился не доведённый до конца ритуал. Эх, так хорошо всё шло! Могла обрести могущество и, наконец, вернуться… После стольких лет в этом чужом, варварском мире.
— Что ваши архаровцы в сигил бросили? — из чистого любопытства поинтересовалась девушка.
— Секрет фирмы.
— Ваши алхимические штучки?
— Ого! Ты и о них знаешь?
— Слыхала.
— Правильно говорят: будешь много знать, долго не протянешь.
Лера смерила Ярослава Михайловича презрительным взглядом. Самодовольный фанатик, убийца и садист.
— Вам самому от себя не противно? — поинтересовалась она.
— Всякое бывает, — серьёзно ответил тот. — Но у каждого своя работа.
— Вы на свою, наверное, первым записались, — съязвила Лера.
От безысходности хотелось хоть от души нахамить напоследок. Терять ведьме было уже нечего.
— Знаешь, умереть можно по-разному. Живьём на костре сгореть или просто окочуриться от пули в затылке. Ты что предпочитаешь?
— Догадайся! — огрызнулась Лера.
— Думаю, второе.
Насмешливое спокойствие инквизитора выводило из себя.
— И за это я должна выложить всё, что знаю?
Ответить Ярослав Михайлович не успел, потому что дверь открылась, и в фургон заглянул очкастый.
— Ярослав Михалыч, пора. Нас уже ждут.
— Ладно, — инквизитор поднялся. — Я вперёд поеду, посмотрю, чтобы всё готово было. Невежливо заставлять даму ждать, — добавил он, взглянув на Леру.
— У туалета столик не берите, — сказала девушка. — И пусть поставят полевые цветы. Но только не клевер — у меня на него аллергия. Не хочу сморкаться у вас на глазах.
— Не волнуйся, обслужим тебя по высшему разряду, — недобро пообещал Ярослав Михайлович. — Заодно решим, стоишь ли ты пули, или всё-таки костёр разводить придётся.
Лера проводила его яростным взглядом, но ничего не сказала. Было ясно, что Ярослав Михайлович — инквизитор матёрый и ведьм повидал и пожёг не мало.
Он вылез из фургона, а вместо него забрался очкастый. Рома. Закрыл дверь и уселся за стол. Как только машина тронулась, он взял с табурета пепельницу, достал сигарету и закурил. Придвинул к себе книгу в кожаном переплёте. Лера её заметила только теперь, но узнала сразу же: экземпляр «Лемегетона».
