Ее обращение ко мне было внезапным, но не явилось полной неожиданностью. Примерно час назад Адельхайд Клюг намекнула, что ей очень хотелось бы услышать мое выступление.
— Должен сказать, то, с чем я ознакомился здесь за эти два дня, произвело на меня большое впечатление, — начал я, не покривив при этом душой. — То, что мне довелось услышать от компетентных и авторитетных лиц, действительно должно быть доведено до сведения как можно большего количества людей…
Вокруг сияющие лица. В них светится чувство торжества — в их стан пришел еще один единомышленник. Так думают эти старые нацисты и не могут скрыть своих чувств.
Победа, которой они так рады, говорю я себе, скоро обернется для них поражением.
— Обо всем, что я здесь узнал, — продолжал я, — непременно расскажу многим молодым людям и, надеюсь, помогу нашему народу узнать правду.
Восторженные лица выражают полное согласие.
Заключительное слово Адельхайд Клюг звучит оптимистически. Но она призывает к бдительности:
— У нашей организации много врагов. Мы не можем чувствовать себя в полной безопасности. Только в том случае, если мы сможем работать без помех, наше дело будет преуспевать.
Присутствующие в зале, все без исключения, утвердительно кивают головой.
Пока участники совещания медленно расходятся, мы отзываем в сторону казначея Майера:
— Может быть, вам известно, что вначале мы пытались установить контакт с «Тайной помощью», чтобы снабдить господина Филлена деньгами, нужными для его побега. Теперь же проблема решена сама собой. Деньги более не нужны, но… но…
Мы колеблемся, потом все же говорим:
— Может быть, представится возможность эти деньги использовать в других аналогичных целях?
Какое-то мгновение Майер настороженно думает, потом говорит:
— Знаете, мы должны соблюдать осторожность, чтобы нас не обвинили в оказании помощи тем, кто спасается от правосудия бегством.
— Помощь пытающимся удрать? — отвечаю я. — Когда я слышу такое, невольно вспоминаются истории, которые рассказывают о Менгеле.
При упоминании имени Менгеле он заметно вздрагивает.
— Не будем сейчас об этом говорить, — бормочет он п быстро отворачивается. — Сейчас у меня очень срочные дела.
