– Да все очень просто, – сказал Дьян и положил мне руку на плечо.
– Ты что… – крикнул я, когда живот скрутило.
«Он что, не мог сделать это как-то постепенно?» – думал я зло. С другой стороны, то, что я стал испытывать не равнодушие, радовало. Апатия уходила. А вот настолько быстрое избавление от лишнего в организме не радовало.
Сделав все свои дела и сходив в душ, я вернулся в комнату, а там уже меня ждали.
– Ты точно решился? – спросил меня Ё Лунь.
– Да, – просто ответил я. – Не вижу ничего страшного. А мысль дельная. Хочу, чтобы это поскорее закончилось, поэтому предлагаю попробовать.
– Хорошо, – ответил наставник. Он явно волновался. За последнее время он больше смотрел и просто был рядом, чем спрашивал.
– Идем, – сказал Шейгу.
Шли мы минут десять. Спустившись к деревне, мы в одном неприметном месте свернули с дороги. Пройдя метров пять через кусты, наткнулись на небольшую расщелину. Дьян взял на полке около входа мощный фонарь, и мы пошли вниз. Эту дорогу окультуривали. Никаких посторонних предметов на земле не было, небольшие лесенки вниз, и все. Ширина тоже была приличная. Два человека вполне спокойно могли там ходить.
Небольшая комната пять на пять была нашей конечной целью. В одной из стен слева от входа была дыра, и из нее торчал край носилок, на которых вполне удобно лежать.
«Ну, хоть не на голом камне», – подумал я и подошел ближе.
Дьян положил фонарик на специальную выемку и, освободив руки, стал надевать мне смирительную рубашку. Связал он меня полностью. Я только едва пальцами мог пошевелить. На кушетку лечь мне помогли. И начали пристегивать ремнями к носилкам.
– Я понимаю, рубашка, чтобы я себя не поранил. А ремни тоже нужны? – не понял я. Только сейчас меня посетило какое-то неявное беспокойство.
– Нужны. Начнешь кричать и дергаться, разобьешь голову и истечешь кровью. Кому это надо? – сказал наставник.
– Да я так спросил, – ответил я, пытаясь убрать предательский холодок из груди.
– Ну что, ты как? – еще раз спросили у меня.
– Думаю, что совершаю какую-то глупость, – ответил я. – Рубашка какая-то тяжелая. А так нормально, тепло и немного спать хочется.
– В рубашку вшита металлическая проволока, все же те, кто нас посещает, не совсем обычные люди. И да, здесь довольно тепло. О твоем состоянии будут заботиться. И приходить проверять каждый час. Вот только раньше, чем через двадцать четыре часа, выходить нежелательно. Договорились? – сверху навис Дьян.
– Хорошо.
– Тогда мы загоняем и ждем минуту, после чего уходим, – напутствовал меня Дьян.
– Давай!
С легким шумом носилки въехали внутрь и с легким стуком оповестили, что дошли до конца противоположной стены. Я немного приподнял голову, чтобы посмотреть на свои ноги, но так ничего и не увидел.
– Ну как ты? – донеслось от наставника.
– Закрывай! – скомандовал я.
И стоящая рядом с ними каменная глыба была поднята и вставлена в паз. Только маленькие полоски света с той стороны показывали, что кислород ко мне будет проходить, и это расслабляло.
– Все нормально? – как сквозь вату дошло послание Дьяна через секунд тридцать.
– Да, нормально, – сказал я, поудобней ложась.
Еще через пару секунд я остался один. Потому что свет пропал. Вдохнув полной грудью, я понял, что воздух есть и волноваться не нужно. Сам воздух теплый и влажный – это значит, что я не замерзну и пить особо не захочу, то, что я сходил в туалет, тоже скорее плюс. Если лежать в этом мешке и неожиданно нагадить, то это точно будет пытка.
«А если они не придут? – подумал я. – А если вдруг здесь пойдет вода и затопит все? А если вход завалит?»
Мысли были самыми разными и ужасными. Было сложно сориентироваться. Спина вдруг покрылась потом, а сердце стало чаще биться. Дышать и впрямь стало тяжело. Я попытался не думать и отвлечься, посмотреть на что-нибудь. Пытался рассмотреть потолок над собой, но, несмотря на высоту в тридцать сантиметров, ничего не было видно. Только огоньки от напряжения начали плясать в глазах.
Я словно умер. Нет ни звуков, ни движения. Ничего не было. Я словно был в той самой темноте, в которой умер. Только вот меня никуда не тащило. Попытка прислушаться к себе и нащупать бахир ничего не дала. Моего энергетического ядра больше не было. Точнее, я его не ощущал.
