По некоторым версиям, тени умерших живут в могилах, подземных пещерах или глубоких разломах, где они могут принимать вид змей, мышей, летучих мышей, но никогда не могут вновь превращаться в людей. По другой легенде, души царей-жрецов обитают в определенной зримой форме на островах мертвых. Третья точка зрения была такова: тени мертвых снова могут стать людьми, если они войдут в бобы, орехи или рыбу, которые будут съедены их будущими матерями. По четвертому поверью, тени умерших уходят далеко на север, где никогда не светит солнце, и иногда возвращаются в виде оплодотворяющих дождей.
Пятая версия: тени мертвых путешествуют далеко на запад, где солнце садится в океан и существует мир духов, похожий на обычный мир. Шестая точка зрения гласит, что мертвые получают наказание в зависимости от того, как они прожили свою жизнь. К этому варианту орфики (участники религиозных мистерий) в свое время добавили теорию метемпсихоза, или переселения душ, причем сам процесс переселения можно в некоторой степени контролировать, используя соответствующие магические формулы.
И все же в традиционных воззрениях Аид — юдоль скорби. Поэтому неудивительно, что греки ненавидели смерть и любили жизнь, «сладкую», «сладостно-милую». «С жизнью, по мне, не сравнится ничто», — говорит Одиссею живой Ахилл в Илиаде. А после гибели герой высказывается еще яснее:
О, Одиссей, утешения в смерти
мне дать не надейся;
Лучше б хотел я живой, как поденщик,
работая в поле,
Службой у бедного пахаря хлеб добывать
свой насущный,
Нежели здесь над бездушными мертвыми
царствовать, мертвый.
Само погребение было необходимо для того, чтобы умерший, переправившись через реку в жилище Аида, мог достигнуть успокоения — непогребенных оттуда просто изгоняли. Отказ в погребении считался самым страшным наказанием. С другой стороны, непогребение родственника или воина, погибшего на поле боя, каралось смертью.
И все же греческая культура развивалась настолько быстро и многосторонне, что в итоге пришла к практическому, рациональному пониманию судьбы личности. Вместе с развитием личной и гражданской свободы в греческих полисах появились иные взгляды на природу человека, весьма сходные с духом восточных культур. В образованном обществе эти взгляды получили одно общее направление, имеющее заметный восточный характер: тело человека считали сложением стихий, а душу возводили к высшему мировому началу, с которым она по смерти должна соединиться как часть с целым. Таким образом, старые представления о посмертной участи души стали терять свой смысл: Аид разрушался, а с ним исчезали и тени умерших. Представления об Аиде удерживались только среди простого народа, но именно они и слились впоследствии с христианскими догматами.
Поскольку в гомеровских поэмах герои проявляют свою индивидуальность, она же сказывается и на характере их смерти. Один из примеров — Ахилл, наиболее яркая личность среди гомеровских персонажей. Поскольку герой уверен, что смерть даст ему вечную славу, он готов бесстрашно и открыто идти навстречу своей судьбе. Но когда возникает опасность бесславной гибели, отношение героя к судьбе меняется разительно. Теперь он ропщет на судьбу и богов, обвиняя их в обмане.
Вскоре греческая культура создает новый вариант благочестия во избежание тяжких мучений после смерти — таинства, или мистерии, из которых наиболее известны Элевсинские. Одним из их важнейших аспектов был мистический, утверждающий торжество жизни, победу ее над смертью и возможность, пройдя через очищение, соприкоснуться с тайной бытия посредством откровения. В более поздние периоды появилась идея вторичного рождения.
Представления древних евреев о загробной жизни человека отражают два основных взгляда. Согласно первому, личность после смерти погибает: Бог создал человека «из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни…» (Книга Бытия 2,7). После смерти это дыхание жизни остается, представляя собой лишь безличную силу, общую для всех людей и животных. Иными словами, дыхание возвращается к Богу, а личность, как его конкретная форма, исчезает. Из этого следует пожелание: «Итак, иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим… Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Книга Екклезиаста 9:7; 9:10).
