Не прошло и четверти часа, как в ванную влетел радостный Сережка с сияющими глазами. Вслед за ним ворвался кот – в таком же расположении духа.
– Мама! Баба Оля! Пошли! Там у плитки звук не тот! Пойдемте! Скорее!
Мой ребенок задыхался от нетерпения. Кот запрыгнул на стиральную машину, с нее взлетел на шкафчик с туалетными принадлежностями, сбросил все сверху, потом проследовал в обратном направлении и понесся в нашу с Сережкой комнату. Мы с Ольгой Николаевной бросили стирку и устремились за ним.
– Вот! Слушайте! – показывал Сережка.
Он стоял на стуле и стукал костяшками пальцев по плиткам. Звук у одной и в самом деле был другой.
Мы с Ольгой Николаевной переглянулись.
– Где у нас молоток? – спросила она.
Инструменты обычно хранились в комнате у Ивана Петровича, правда, теперь были вынесены в прихожую. Как только я взяла молоток в руку, в дверь позвонили.
Держа молоток в правой руке, я левой отодвинула защелку и распахнула дверь. И застыла на месте. С поднятым молотком. Ночной гость тоже застыл при виде дамы, вооруженной мини-кувалдой.
– Вы – привидение? – с глупейшим, должно быть, видом спросила я, очевидно, под впечатлением недавних разговоров.
– Простите, можно у вас переночевать? – вежливо поинтересовалось привидение.
Это был художник Вася, неопознанные останки которого вроде бы должны были лежать в каком-то морге.
Кот подошел к привидению и в качестве приветствия укусил за ногу. Привидение взвизгнуло вполне человеческим голосом. Кот с чувством исполненного долга удалился.
Внизу хлопнула входная дверь в парадное. Несколько пар ног быстро взбегали вверх по лестнице. Буркнув «простите», Вася оттолкнул меня, заскочил в квартиру и закрыл дверь на все замки. После чего положил на пол небольшой рюкзачок. И тут же рухнул сам, потеряв сознание.
Я увидела, что левая сторона его джинсовой куртки пропитана кровью.
30 июня, вечер и ночь
Я растерялась. В прихожей появилась Ольга Николаевна.
– Кто?.. – открыла она рот и тут же закрыла, заметив лежавшего на полу окровавленного Васю.
Бежавшие вверх по лестнице люди (лифт до сих пор не работал) остановились на нашей площадке. Дверь у нас прочная, металлическая, но слышимость сквозь нее прекрасная. Мужские голоса обсуждали, «куда он мог деться».
Мы с Ольгой Николаевной молча переглянулись. Вася лежал неподвижный. В прихожей возник мой сын, оценил обстановку, прислушался. Вслед за Сережкой тяжелой поступью пришла Анна Николаевна. Шествие замыкал кот.
Что-то надо было делать. В Анне Николаевне, хирурге по профессии, заговорил профессиональный долг. Кряхтя, она опустилась на колени перед лежавшим без движения Васей и пощупала пульс. Я молилась – только бы был жив. Еще трупа не хватало нам в квартире. Раненый мужик, правда, тоже был излишеством, но это все же лучше, чем покойник. Голоса на площадке стали удаляться. Пожалуй, молодцы решили подняться повыше – к обгоревшей мастерской.
Кот обнюхивал «привидение», видимо размышляя: укусить его за вторую ногу или воздержаться?
– Жив, – шепотом констатировала Анна Николаевна. – Оля, принеси мой чемоданчик. Марина, его надо бы перенести… – Анна Николаевна осмотрелась и добавила: – А вот… хотя бы на диван Ивана Петровича.
Я сказала бы, что это не диван, а остатки дивана, вытащенные сегодня нами из комнаты дяди Вани. У ложа не хватало одной ручки – словно на нем спал какой-то баскетболист, желавший во всю длину вытягивать ноги. Взглянув же на середину дивана, можно было подумать, что его драл разъяренный лев или шайка взбесившихся котов, пытавшихся добраться до вожделенной мыши, спрятавшейся где-то между пружинами. Обычно эти ошметки прикрывал коврик, но где он теперь находился, мы не знали. В спинке был провал – то ли от спины Ивана Петровича, то ли от всех спин, когда-либо откидывавшихся на многострадальный диван.
Я велела сыну принести простыню, чтобы прикрыть середину дивана (да и не класть же раненого на грязное?), а потом прикинула: как же я все-таки подниму Васю? Мужичонка хоть он и не крупный, но мне одной будет сложно с ним справиться, будить же Ивана Петровича – себе дороже. Тут не то что раненый Вася, любой здоровый человек успеет концы отдать, пока дядя Ваня пробудится после принятия дозы, в частности, после поминовения того же Васи и его приятеля. Рассчитывать на помощь старушек, сына и кота особо не приходилось.
