– Сказал, что не нашел? – скорчил насмешливую гримасу Портвейн.
– Нет, сказал, что – отдал… Просто-напросто, взял и отдал чемодан в руки хозяйки. Она, вроде бы, оказалась его старой знакомой… Ведь он же родом из того самого города! Ну и вот – пожалел.
– По-жа-лел? – возмущенно сказал Портвейн, – да как он мог? Как посмел? Он же должен был знать, что по закону любая покупка[14] принадлежит поровну всем партнерам. И без их согласия…
– Да знал он все это, знал, – махнул рукой Малыш, – на то он и Интеллигент! Но слушай дальше. У нас, конечно, начался спор. Копыто полез было в драку… А затем Игорь ушел. Обиделся, понимаешь ли. И спустя полчаса после его ухода, в малину нагрянули мусора. И всех нас замели подчистую.
– Спустя полчаса? – пробормотал, поджимая губы, Портвейн. – Любопытное совпадение.
– То-то и оно. Мы все, когда сидели за решеткой, призадумались. Это что же получается? В дороге он мешает нам, дисциплину заводит. Потом возвращает украденное… А потом, по горячим его следам, приходит в притон милиция. А, каково? Прямо, по горячим следам!
– Значит, ты хочешь с ним поквитаться за все за это?
– Да как тебе сказать… В этом-то блатные вроде бы разобрались. И впоследствии простили Игоря. Выяснилось, что мусоров навел не он, а один местный фармазонщик[15]… Хотя история эта все равно какая-то темная. Ведь фармазонщик, я знаю, долгое время работал со старым игоревым дружком, Костей. Так что тут тоже есть над чем поразмыслить. И с решением полтавской кодлы я не совсем согласен. Но главное – в другом…
Малыш умолк. Глаза его сузились. На скулах заиграли желваки.
– Главное в том, что после этой заварухи погиб Копыто… И вот этого я Интеллигенту сроду не прощу.
– Как же он погиб?
– В перестрелке.
– Его, значит, шлепнул Игорь?
– Нет, не он, а лейтенант милиции, следователь угрозыска. Тот самый, между прочим, который вел игорево дело… Видишь, как все хитро переплетается!
– Но я что-то не пойму, – сказал Портвейн. И опять подбросил в огонь лиственничных сучьев. – Вас же ведь всех, кроме Интеллигента, повязали, за решетку упрятали. И вдруг Копыто – на свободе. И стреляет… Как же так?
– Эх, старик, – протяжно произнес Малыш. – Я же тебе говорил: в двух словах тут не объяснить… Все подробно рассказывать – месяца не хватит! Но, в общем, так. В Полтаве ко всем нашим делам примешались еще милицейские интриги… У них там, понимаешь ли, осталось несколько старых нераскрытых квартирных краж. Ну, и они решили все эти дела навесить на нас. И стали выбирать: кто лучше подходит. И я, к примеру, подошел сразу. Ведь я же не только майданник[16], но еще и старый слесарь, домушник.2 У меня две специальности – и это в центральном архиве отмечено. А Копыто был майданником чистой воды. Работал только на поездах. Так что его подержали, подержали – и выпустили. Ведь в чем, конкретно, могли его обвинить? В краже чемодана? Но чемодан-то был давно уже возвращен… Словом, он освободился, раздобыл где-то пушку. И начал – по всему городу – искать Интеллигента. Ну, и нашел однажды… И наткнулся на милицейскую пулю.
– Милиционер что же, был вместе с Игорем?
– В том-то и суть. Ты, старик, в корень смотришь. Они вместе прогуливались. И уже это одно – подозрительно.
– Ты так считаешь? – неуверенно проговорил Портвейн. – А кстати, – кто же первым открыл стрельбу?
– Копыто… Но – какая разница?
– Кое-какая разница все же есть. Да и вообще, иногда бывает так, что обстоятельства складываются против человека. Это, как в игре. Раз уже пошла плохая карта – ничего не поделаешь… Одна неудача нагромождается на другую, и все идет прахом. Такие случаи я знаю.
– Ты это – об Игоре?
– А хотя бы и о нем! Ну, подумай сам: если бы он, действительно, был стукачом – как ты считаешь – разве стал бы он, так открыто, разгуливать по улицам с милиционером? Он же не пацан, не новичок. Да даже и новички так не делают.
– Ну, завел шарманку, – сердито сказал Малыш. – Эту песню я уже слышал. Ты прямо слово в слово повторяешь то, что мне говорили в Полтаве.
– Вот видишь – не я один!
– Ну, что ж. Зато у меня другое мнение. И я имею право предъявить ему свой счет… Имею или нет?
