— Название очерка уже придумал? Хочешь подскажу? Озаглавь «Чистая совесть» и сделай упор на заслуги опера добросовестно исполнившего розыскное задание из Москвы. Вот времена настали! Раньше подобные поручения были рядовыми буднями, а в наши дни за подвиг почитаем. Ну ладно, я твои дела выслушал, а теперь ты в мои заботы вникни. Сочинские сыщики по моей просьбе за Хвостом сутки потопали. Попробуй угадай, кем оказалась его неразлучная спутница?
— За твоим торжественно загадочным тоном явно скрывается что-то необычное.
— Не только у вас — акул пера бывают сенсации. Блондинка оказалась любимой женой Грома — личного охранника Хвоста.
— Вот это номер! А Грома знает?
— Даже в мыслях не держит. Он женат всего год и со своей красавицы Татьяны пылинки сдувает. Я навел справки. Гром думает, что Нина уехала на пару дней к заболевшей сестре в Рязанскую губернию.
— Ну и как думаешь использовать эту новость?
— Пока не решил. Но можешь быть уверен: выжму из сложившейся ситуации максимальную пользу для славного Московского уголовного розыска. Кстати, ты когда возвращаешься?
— Завтра утром вылетаю.
— Очень хорошо. Тебе сочинские сыщики передадут фотоснимки сладкой парочки, копии купленных ими билетов на обратный рейс самолета, и счета оплаты за общий номер в гостинице. В общем все неопровержимые доказательства любовной связи. Мне эта компра на Хвоста срочно нужна. Так что встречу тебя в аэропорту. Договорились? Ну тогда, до встречи.
Положив трубку, Волин досадливо поморщился: «Не нравится мне копание в чужом грязном белье. Хвост, конечно, подонок. Но использовать любовную связь в оперативных целях — противно и не совсем порядочно. Хотя не мне судить: Кондратов со своими сыщиками жилы из себя рвет, сдерживая натиск уголовной мрази. Им не до благородных манер».
И Волин решительно отогнал мысли о возможных последствиях использования собранных в Сочи материалов.
Две стрекозы, беспрерывно кружащиеся возле сочинской гостиницы, зависли над кустами акации, беспрерывно складывая и расправляя прозрачные крылышки. Одна из них глухо прострекотала:
— Ну что скажешь, Себ? Ты в последние двое суток излишне задумчив и грустен. Что тебя гнетет?
— На мой взгляд, мы слишком все усложнили и затянули решение вопроса с этим писателем. Чего мы ждем? Разве согласившись писать книгу о благородстве Дыма, и оправдывая любые методы в борьбе с уголовниками он не стал на нашу сторону?
— Ну и что ты предлагаешь?
— Если бы я был наставником как ты, то окончательно лишил его возможности исправления.
— Так в чем же дело? Запроси Высший Совет и если получишь согласие, то приступай к делу.
— И ты не станешь возражать?
— Молодым надо давать возможность проявить себя в настоящем деле. Я охотно смирюсь с ролью стороннего наблюдателя.
— Прекрасно, разрешение Высшего Совета на мою самостоятельную акцию поступит уже сегодня.
— Ну что же, будем ждать приказа.
Анатас с притворной покорностью вздохнул и спикировал на вечнозеленый куст акации. Он с трудом скрывал торжество: «Этот тщеславный бесенок сам лезет в ловушку. Если через своего родственничка он получит санкцию на самостоятельные действия, то в случае его неудачи я останусь на своем месте. Все складывается как нельзя лучше».
И наблюдая как Себ в оболочке грациозной стрекозы весело и беззаботно гоняется за назойливо жужжащей мухой, иронически усмехнулся: «Он как и люди уподобляется глухарю, беззаботно резвящемуся на лесной полянке под прицелом безжалостного охотника».
х х х
Пройдя регистрацию на московский рейс, Волин принялся бродить по залу. Внезапно кто-то настойчиво дернул его за рукав. Обернувшись, Волин увидел молоденькую девушку в длинном платье и черном платке. С её шеи свисал небольшой медный ящичек, на котором под образом Николая-чудотворца красовался исполненный старославянской вязью призыв: «Жертвуйте на храм». Не раздумывая, Волин достал крупную купюру и быстро, словно стыдясь своего поступка, затолкал в узкую щель. Внимательно взглянув в его смущенное лицо, послушница молча протянула Волину небольшую брошюрку. Не смея отказаться, он покорно принял дар и на обложке прочитал: «Размышления Христианина, посвященные Ангелу-Хранителю». Раскрыв брошюру, удивился: «Тут изложены Советы на каждый день месяца. Сегодня двадцать седьмое число. Посмотрим, что рекомендуют отцы церкви в этот день».
