– Господи. Не самая приятная сцена.
– Да уж, – вздохнула Кэти.
– Неудивительно, что ты вырубилась. Но сейчас-то все о’кей? Вид у тебя бледный.
– Я всегда такая. – Кэти начала разворачивать чизкейк. Вот что ей нужно. Немного сахара, чтобы получить заряд энергии и дойти до дома. – А ты откуда его знаешь? Мистера Коула? Вы были знакомы?
– Я же сказал. Не знаю и не знал.
Кэти вскинула бровь.
– Будешь врать – чизкейка не получишь.
– А почему ты думаешь, что я вру?
Она улыбнулась.
– Я знаю, когда люди говорят правду. Такой дар.
Макс подался назад и пристально посмотрел на нее.
– Напомни, чтобы я не садился играть с тобой в покер.
– Ну? – Кэти отломила кусок чизкейка. Мягкий, тающий, восхитительно вкусный. Она даже закрыла глаза, наслаждаясь сливочным совершенством, а когда открыла их, Макс смотрел на нее с каким-то странным выражением. – Что?
Он качнул головой.
– Коул задолжал мне денег.
– Много?
– Немало. – Макс потянулся к тарелке.
Кэти отодвинула ее подальше.
– А почему он тебе задолжал?
– Ты играешь в покер?
– Нет. – Сахар уже действовал, слабость и головокружение уходили. – Раньше я постоянно играла с папой в джин. Мне нравится вист, но вдвоем в него не играют, а мама у нас не картежница.
Пока Кэти говорила, Макс незаметно подтянул тарелку и оторвал кусок чизкейка.
– Ты же знаешь, я не живу в отеле, так?
– Так.
– Я здесь проездом. Есть дорожные расходы. Бензин. Ночевки.
– Еда. Ты же не всегда попадаешь на чью-то свадьбу. – Кэти помолчала. – И тебе постоянно сходит с рук?
– Не совсем. Я предпочитаю корпоративы, но большие свадьбы легче. На таких мероприятиях мало кто знает всех. В разговоре важно первым спросить собеседника, с чьей он стороны, и если он говорит, что со стороны жениха, то ты говоришь, что знаком со стороной невесты. Главное – избегать счастливую пару.
Кэти покачала головой.
– И все ради бесплатного ланча?
– Обычно я играю в покер в казино, но иногда их трудно найти, так что я проверяю заведения вроде этого, прихожу, знакомлюсь и немного играю. На деньги.
– И ты смошенничал и выиграл?
– Нет. Ну, не совсем. – Макс посмотрел на чизкейк. – Может быть, чуть-чуть.
– И он умер раньше, чем ты забрал обманом выигранные деньги. Какой ты гадкий. – Кэти поднялась. – Собираешься задержаться в городе?
– Ага. В уютненькой «Кози инн». – Макс завернул остатки чизкейка и тоже поднялся. – Провожу тебя до дома.
Кэти чуть не рассмеялась.
– Спасибо. Я сама. – Она же Кэти Харпер. Последняя в долгой череде вещуний. Практически ведьма, а значит, тьма ей не страшна.
– Ладно. – Макс пожал плечами. – Можешь меня проводить домой.
– Хорошая попытка, – сказала Кэти, но спорить не стала, поскольку им обоим нужно было пройти по подъездной дорожке. Пришлось бы переходить на нелепый быстрый шаг, а это выглядело бы не очень достойно. К тому же высокие деревья вдоль дорожки не пропускали лунный свет, и Кэти, хотя ей и не хотелось в этом признаваться, после встречи с мертвецом немного нервничала. Отвлечься будет не лишним.
– Так, значит, ты шулер. Надо признаться, я с такими еще не встречалась.
– Небольшой перебор. Да, я играю, но не очень много. Иногда выигрываю, иногда проигрываю.
– Но Оливера Коула ты облапошил?
– Жаль, ты его не знала. Да, о мертвецах плохо не говорят, но этот Коул был тот еще хрен.
– Ты же сказал, что был едва знаком с ним.
Макс отвернулся.
– Я в людях неплохо разбираюсь.
Дорожка повернула к главной дороге, и Кэти подумала, что почувствует себя лучше, как только треклятые деревья останутся позади. В этом темном туннеле у нее начиналась клаустрофобия.
– Итак, что же там, по-твоему, случилось? Я слышал, кто-то упоминал сердечный приступ.
Перед глазами всплыло застывшее лицо мистера Коула, и Кэти с усилием сглотнула. Выглядел он испуганным.
– Не знаю. – Ничего хорошего.
Кэти моргнула, отгоняя нежеланный образ.
– Почему ты путешествуешь в наших краях? По-моему, люди предпочитают другие места – Венецию, Париж и тому подобное? Но не Уилтшир.
Макс рассмеялся.
– Да это и путешествием назвать трудно. Так, бродяжничество.
Они достигли конца дорожки и остановились на краю холма, откуда начинался спуск в город. Огни Пендлфорда светились в темноте, словно созвездие. Река лежала черной бархатной лентой. Вскоре они оказались на обычной улице с фонарями, и Кэти успокоилась.
