План Шлиффена целиком опирался на приоритет "континентальной стратегии":
1. В сложившихся политических условиях война с Францией должна стать войной на два фронта.
2. Единственная возможность выиграть такую войну - это разгромить войска противников по частям, что можно сделать, воспользовавшись преимуществом стратегии внутренних операционных линий.
3. Быстрая победа над русской армией невозможна. Следовательно, первый удар должен быть нанесен на Западе.
4. Французская армия должна быть полностью разгромлена до полного развертывания сил русских. Это может быть осуществлено только в рамках операции на окружение.
5. Ввиду нехватки сил маневр должен быть асимметричным.
6. Французская линия крепостей не может быть быстро прорвана и, последовательно, должна быть обойдена.
7. Такой обход можно провести только через нейтральную территорию Бельгии или Швейцарии. По условиям местности второй вариант неприемлем.
8. От русского фронта требуется сохранить целостность в течение 10-12 недель, что может быть достигнуто только наступательными действиями.
План Шлиффена подразумевал нарушение нейтралитета Бельгии и, как следствие, вступление в войну Великобритании, крайне негативную позицию США и иных нейтральных стран. К вооруженным силам противников Германии добавлялись шесть бельгийских дивизий и три крепостных района - Льеж, Намюр, Антверпен. "Сдавались" противнику Восточная Пруссия, Галиция, Эльзас с Лотарингией, Рейнская область. Однако "выигрыш темпа" в Бельгии трансформировался в реальные оперативные выгоды:
1. Шесть бельгийских дивизий попадали под удар 35-40 немецких и должны быть разгромлены. "Правое крыло" получало возможность пользоваться богатой дорожной сетью Бельгии и Фландрии.
2. В течение 10-12 дней движение армий правого крыла должно было осуществляться в оперативном "вакууме".
3. В этих условиях контрманевр противника, на стратегическом фланге которого развертывались три армии, неизбежно запаздывал, что должно было привести к беспорядочному отступлению на юг и юго-восток, при этом французская столица захватывалась без боя.
4. Итогом наступательного марш-маневра немецких армий должно было стать решающее сражение юго-восточнее Парижа. Это "сражение с перевернутым фронтом", начатое немцами в идеальной психологической и стратегической обстановке, должно было привести к разгрому союзных армий.
План Шлиффена был направлен прежде всего на подрыв психологической устойчивости противника и уже поэтому должен быть назван непрямым. Шлиффен исходил, конечно, из идей Клаузевица о желательности быстрой победы в генеральном сражении. Наступление, будучи непрямым стратегически, предусматривало прямые встречные бои в Бельгии и на франко-бельгийской границе, и здесь Шлиффен в гораздо большей степени, чем на Восточном фронте, полагался на превосходство в силах, на формальную мощь, на последовательное использование явного преимущества Германии в уровне штабной работы.
Джон Фишер, адепт "морской стратегии", начинал планирование там, где Шиффен его заканчивал:
1. Развитие политической обстановки с неизбежностью приведет Великобританию к войне с Германией.
2. Эта война начнется с разгрома Франции и оккупации ее территории. (Здесь интересы Фишера и Шлиффена сходятся. Шлиффену нужен разгром Франции, чтобы получить шансы в дальнейшей борьбе против всего мира. Фишера поражение Франции устраивает с точки зрения долговременных интересов Британской империи.)
3. Последнее обстоятельство благоприятно для Великобритании, поскольку дает возможность вернуться к прежней роли мирового лидера.
4. Для этого необходимо разбить Германию и восстановить Францию силами Британской империи и зависимых от нее стран.
5. Таким образом, речь идет о последовательном использовании господства на море для полного разгрома противника, неоспоримо доминирующего на континенте.
6. Уничтожение экономической и военной мощи Германии должно быть произведено таким образом, чтобы косвенно нанести урон Соединенным Штатам Америки и вынудить их согласиться с ролью младшего партнера (уровня Японии).
