Король не потерял своего высокого достоинства и умер честным и чистым патриотом со словами:
"Дай Бог, чтобы моя кровь пролилась на пользу Франции!"
Невинная жертва короля не остановила народ от безумия.
Террористы неистовствовали. Революционный трибунал, который был свободен от требований закона и руководился только "революционной совестью", работал неутомимо.
Жертвам рубили головы усовершенствованным "гуманным способом" на гильотине, "гениальном" изобретении доктора Гильотена, который как и все вообще "великие" деятели "великой" революции, принадлежал к братству вольных каменщиков. На гильотине погибла королева Мария Антуанетта и герцог Орлеанский-Эгалите, несмотря на то, что он отказался от своего титула и подал в Конвенте голос за казнь Людовика XVI.
Масоны не могли простить измены герцогу Орлеанскому за сделанное последним разоблачение масонства.
Дело в том, что в декабре 1792 г. герцог Орлеанский Филипп Эгалите сложил с себя звание Великого Мастера, пост которого занимал свыше 20 лет и о причинах своего ухода поведал нижеследующее:
"Я поступил в масонство, которое явилось для меня залогом равенства, в такое время, когда никто не мог предвидеть нашей революции, точно также поступил я в парламент, который я считал олицетворением свободы. Но с тех пор пришлось мне оставить эти мечты и обратиться к действительности. Не зная из кого состоит "Великий Восток" я считаю, что республика особенно при самом своем возникновении не должна терпеть ничего скрытного, никаких тайных обществ. Я не хочу иметь более ничего общего с неизвестным мне "Великим Востоком", ни с собраниями масонов". (45)
Этим заявлением принц признал, что, занимая более 20 лет самый высший пост Великого Мастера "Великого Востока", он ничего не знал и был послушным и слепым орудием чужих тайных целей и желаний. Такое разоблачение не могло пройти ему даром. Его лишили сана, принадлежавшего ему в масонстве, изломали в его присутствии меч, а потом отрубили голову.
Масоны-революционеры по захвате власти заботились прежде всего об ограблении государства и богатых людей в пользу своего и черни, а потом открыли гонение не только против духовенства, но и против христианства и христиан.
Робеспьер положил начало новой эре введением на место христианства нового культа почитания Высшего Существа и торжественно праздновал во главе Конвента его освящение.
Новоявленный пророк ставил задачей перевоспитание общества при помощи террора в духе новой религии и новой нравственности.
Велась открытая кощунственная пропаганда против христианства. В честь "богини разума" в соборе Парижской Богоматери устраивали оргии.
"Весь революционный праздник в честь богини разума, - говорит Макс Думик в своей книге "Тайны франкмасонства", - совершался по масонским ритуалам: одеяние же "первосвященника", каковым являлся Робеспьер, было одеянием "жреца" иллюминатов". (46)
Анархия и произвол революционеров и усталость народа привели к власти Наполеона. Своим возвышением Наполеон обязан масонству и еврейству. Масонство временно возвысило Наполеона и оно же его свергло н бросило на о. Св. Елены, в качестве преступника. История Наполеона была периодом настоящего процветания масонства. В то время под властью "Великого Востока" оказалось 826 лож и 337 капитулов. В 1807 г. Великим Мастером был Иосиф, король Сицилии и Неаполя, его помощниками были принцы Камбасерес и Мюрат; в числе высших должностных лиц фигурировали маршалы: Келлерман, Массена, Ланн, Ожеро, Лефевр, Сервью, Брюн, Мортье, Сульт, статский советник Симеон, министр общей полиции Фуше, великий судья Ренье, генеральный прокурор кассационного суда Мерлен и т. д.
Масонство возвысило Наполеона, как орудие пропаганды масонских принципов.
"Оно, - говорит Л. де-Понсен, - поддержало Наполеона, который в конце концов оказывал услугу масонству, распространяя революционный дух по всей Европе. Он с достаточным основанием заявил: "Я освятил революцию и ввел ее в законы, повсюду, где я вводил мой гражданский кодекс, я щедро сеял свободу". Одним словом Наполеон для Европы был тем, чем была революция для Франции". Но тайные общества резко повернулись против него, когда он обнаружил желание восстановить в своих интересах стойкое, консервативное самодержавие". (47)
