Однажды вечером Кинан и Элири сидели у огня. В этот день впервые выпал снег и заметно похолодало.
— Элири, никогда не забывай, что в этой стране ты должна быть очень осторожна со всеми, с кем тебе придётся столкнуться. Память о том, как поступили с нами, все ещё тяжким грузом лежит на Карстене.
Девушка удивлённо вскинула брови:
— А какое это имеет отношение ко мне?
— Всё дело в твоём облике, — без обиняков ответил старик. — Ты говоришь, что силой не обладаешь, что ты не колдунья. Может быть, это действительно так, но выглядишь ты в точности, как они. Серые глаза, чёрные волосы, — перечисляя, он подчёркивал сказанное движением руки, — высокие скулы, слегка заострённый подбородок. Ты стройная, и мы, в основном, тоже. Я-то знаю, ты не нашей крови, но любой живущий в этих краях, едва взглянув на тебя или хотя бы услышав от других, как ты выглядишь, сразу же решит, что ты похожа на выходцев из Эсткарпа. Будь очень осторожна. Карстен считает, что именно колдуньи виноваты в том, что случилось с ним. Элири фыркнула.
— О! — с оттенком иронии воскликнула она. — Это их герцог обезумел и учинил бойню. Насколько я понимаю, колдуньи просто защищали свою страну и своих людей.
Старик вздохнул:
— Все правильно. Но после того, как горы вывернуло наизнанку, в этой стране, по-моему, осталось мало тех, кто не обезумел. Тогда армия погибла, практически до последнего человека. Женщины, потерявшие мужей и сыновей, не руководствуются соображениями здравого смысла, ими движет просто ненависть. После того как большинство наших военачальников погибли, а герцог был убит, те, кто покинул страну, вернулись. Но теперь они считают, что настала их очередь убивать. Так возник порочный круг, из которого Карстену никогда не вырваться.
— Расскажи мне ещё о Трубаче. Я что-то никак не пойму, с какой стати ему понадобилось убивать своих собственных людей? — спросила Элири.
Старик вздохнул.
— Это долгая история, но я постараюсь рассказать тебе самое главное, — ответил он. — Когда-то давно сюда пришёл из Эсткарпа мой народ, к которому принадлежали и колдуньи. Другие поселились в этих краях гораздо позже. У наших людей век был долгий, но зато рождалось мало детей.
— Между тем и другим есть какая-то связь?
— Нет. Всё дело в колдовском даре. Женщина, имеющая его, уходит из дома и семьи ещё маленьким ребёнком. Колдуньи обучают их использовать силу.
— Выходит, сила и дар — одно и то же?
— Нет, моя дорогая, но одно невозможно без другого. Дар — это то, что человек имеет. Способность, талант. Сила же приобретается и накапливается благодаря дару, а также долгим годам труда и ученичества. Кроме того, многие вещи содержат силу в себе, и тот, кто обладает даром, может извлекать её из них. Это похоже на, скажем, твой дар умения обращаться с лошадьми. Если не использовать его, он всё равно никуда не денется, будет просто спать до поры до времени. Но каждый раз, прибегая к нему, ты лучше понимаешь, на что способна. И, самое главное, он при этом растёт.
Элири задумалась. Пожалуй, понятно, что он хотел сказать. Потом её мысли вернулась к Трубачу. Хорошо, были колдуньи и были другие люди. Но что посеяло между ними вражду?
— Ну вот, наш народ поселился здесь, в Карстене. Построил Каре, столицу на побережье. С годами город вырос в превосходный порт, в который стали все чаще заходить салкары. Это раса моряков. Женщины и дети плавают с ними повсюду, кроме тех случаев, когда они отправляются исследовать неизвестные земли. Потом появились другие. Наш народ, как я тебе уже говорил, был немногочисленен. Многие земли пустовали, и вновь пришедшие селились на них. На протяжении многих поколений все мы мирно жили бок о бок.
— А что изменилось потом? Кинан негромко вздохнул.
— Ничто не вечно. Иногда мне кажется, что и раньше были те, кто всегда завидовал колдовскому дару. Но всё рухнуло, когда пришли колдеры. Они хотели единолично править Карстеном и другими странами. Они тоже умели пользоваться силой, хотя и не такой, как мы. Поэтому обычные люди были им не помеха. Их сила ничего не могла поделать только с нами. Пользуясь своим даром, мы были способны сопротивляться ей. Тогда они пошли по другому пути — с помощью своей силы натравили на нас герцога, подтолкнули его к безумию. Он трижды поднимал других жителей Карстена на борьбу с нами. Поскольку мы были объявлены вне закона, руки у всех оказались полностью развязаны. С нами можно было делать что угодно.
