Пока мои ребята блокировали казарму, польские партизаны вытаскивали своих товарищей из тюрьмы, громили почту, баше, опустошали немецкие склады. В общем, целую ночь город был в наших руках. Я даже позавтракать успел. Наутро мы «заглянули» в немецкую аптеку, запаслись медикаментами, перевязочным материалом и снялись с места, продолжив путь на юг, в сторону Кракова».
Сегодня, несмотря на не просто складывающиеся российско-польские отношения, Алексей Ботян — Алеша по-прежнему почетный гражданин города Илжа. А до Кракова он дошел первым — в начале лета 1944 года, когда никого из наших там еще не было.
... По Кракову он ходил довольно свободно. С правильно оформленным удостоверением личности — кеннкартой, выдававшейся полякам. Ходил не так, как Николай Кузнецов (с которым судьба свела его однажды в партизанском лесу) под Ровно, не в немецкой офицерской форме, а в гражданском платье. Группа Алеши готовила операцию по ликвидации гауляйтера Ганса Франка. Уже был подобран исполнитель акции возмездия — завербованный камердинер гауляйтера по имени Юзеф Путо. Через польского подпольщика ему уже были переданы пистолет с глушителем и английская мина со взрывателем химического действия.
Палача Польши «спасла» Красная Армия. Буквально накануне запланированного покушения ее части прорвали фронт. И Франк спешно бежал в Ченстохово. Возмездие было отсрочено.
Куда более неотложной задачей в изменившейся ситуации стало обеспечение беспрепятственного и быстрого продвижения к Кракову наступавших советских войск. Этому должны были воспрепятствовать ставшие известными планы гитлеровцев. Гарнизон, прикрывавший Краков с юго-востока, располагался в нескольких десятках километров в городе Новы-Сонч. Его командование намеревалось заминировать город и при отступлении взорвать. Велась подготовка к взрыву Куровского моста, перекинутого через реку Дунаец в семи километрах от города вниз по течению, а также Рожнавской плотины, запрудившей Дунаец еще на десять километров дальше к северу. Немцы уже завезли несколько вагонов взрывчатки в подвалы Ягеллонского замка, расположенного на северной окраине города. Старинную резиденцию польских королей, польскую святыню нацисты превратили в огромное вместилище смерти. Здесь они складировали снаряды, а в последнее время буквально завалили замок фаустпатронами, которыми надеялись остановить колонны советской бронетехники. Взрывчатки же хватило бы не только на Новы-Сонч, но, может быть, и на два Кракова.
Выбор у советской разведывательно-диверсионной группы был невелик. Либо, взорвав замок, спасти от превращения в руины целый город. Либо ценой разрушения города спасти историческую достопримечательность. Кто-то из разведчиков в ходе обсуждения заметил: «А вы думаете, немцы взорвут город, а замок сберегут для истории?»
Всем стало ясно, что выбора нет вообще. Но как проникнуть в замок, окруженный со всех сторон массивными каменными стенами и тщательно охраняемый? Попытка же пробраться в подвалы представлялась просто безумством, заранее обреченным на провал.
Группа Ботяна нашла относительно простое решение сложнейшей задачи. На Алешу уже давно работал гестаповец.
А. Ботян: «Как мы завербовали его? А решили как-то два сотрудника гестапо расслабиться и отправились на охоту. Но на эту парочку нашлись другие охотники — мои ребята. Приводят их. Разговаривать с нами они не пожелали. Для задушевных бесед не было времени. Время-то военное было. Говорю ребятам: одного в расход. Только вывели его за дверь — выстрел. Второй тут же обмяк. Пошел на сотрудничество. Через этого гестаповца, у которого были свои люди в Ягеллонском замке, мы и осуществили минирование склада взрывчатки. Жаль, конечно, замок. Все-таки национальное достояние польского народа. Но поляки, между прочим, зла на меня, по-моему, не держат. Ведь приглашали же меня на открытие нового памятника польским и советским партизанам именно в Новы-Сонч».
Я не хочу ввязываться в дискуссии о том, кто спас Краков: Алексей Ботян или майор «Вихрь», у которого, насколько мне известно, был реальный прототип. Не хочу умалять чьих-либо заслуг. Но давайте вспомним последние эпизоды книги Юлиана Семенова. «Вихрь» подрывает кабель, «в котором была смерть Кракова». Он держит оборону два часа, отбиваясь от наседающих эсэсовцев. Восстановить кабель после этого для немцев не было бы проблемой. «Но в это время эсэсовцы побежали—по шоссе неслись русские танки». Без Ботяна и его группы танки бы не успели... Я только не хочу, чтобы личность Алексея Ботяна в этом легком соприкосновении с литературной реальностью обрела черты человека-легенды. Алексей Ботян — это человек-быль.
