О Танаисе написаны сейчас десятки научных трудов. На его руинах открыт первый в Российской Федерации археологический музей-заповедник. Многие научные экспедиции работали в этих местах, раскопки не прекращаются и поныне. Например, совсем недавно здесь нашли мраморную доску, на которой начертано по-древнегречески: «С добрым счастьем!». И далее сообщается, что один из жителей города Хофрасм, сын Фаргабека, на собственные средства восстановил и отделал крепостные ворота «для города и купцов». Я не стану приводить результаты всех этих экспедиций. Хочу лишь помочь читателю воссоздать облик древнейшего города у лукоморья, что встал из небытия через шестнадцать с лишним веков после своей трагической гибели.
...Тесные улицы, похожие на лабиринт. Приземистые строения из неотесанного камня, крытые соломой или камышом, словно гнезда птиц, громоздятся одно на другое. Вокруг домов — массивная крепостная стена. Когда-то она достигала более двух метров в высоту и около двух с половиной метров в ширину. А вплотную к стене — усадьба из трех помещений и двух маленьких соединяющихся между собой мощеных двориков. В одном из двориков сохранился даже водосток. По всей вероятности, он служил для сбора дождевой воды в особую цистерну. Возможно, цистерна эта не раз выручала защитников города во время осады. Другой дворик примыкает к подвалу, тоже сложенному из камня. По обломкам сосудов археологи установили, что здесь хранилось около сотни родосских амфор и стеклянных кубков, предназначенных для вина, оливкового масла, зерна. На горлышках многих сосудов сохранились даже инициалы владельцев. Глина, из которой сделаны амфоры, необожженная, но прочность ее необычайна.
Обломок такой амфоры, подаренный археологами, хранится у меня на письменном столе. Это подлинное чудо гончарного ремесла. И самое примечательное, пожалуй, в том, что уже тогда человек, художник по своей натуре, старался украсить свой быт, внести в жизнь эстетическое начало. Горлышко сосуда с веревочным орнаментом и затейливой каемкой. Сколько это стоило, видимо, труда и терпения древним мастерам!
Но Танаис был не только торговым, а и промышленным центром. Археологи нашли литейные формочки для отливки серег и подвесок, кузнечные зубила, многочисленные пряслица — орудия ткачей. Другие находки говорят и о развитии земледелия — железные серпы, каменные зернотерки, ямы с обуглившимся от времени зерном.
И все-таки древний человек был по преимуществу охотником. Его окружали могучие и непонятные силы природы. В жизни танаитян языческие верования играли поэтому довольно значительную роль. Судить об этом можно по предметам обрядового назначения, найденным при раскопках. Вот известковый алтарь с изображением божества, курильницы, глиняные формы для ритуальных лепешек. И, наконец, мраморная доска, найденная в Недвиговском некрополе. На ней — полустершаяся надпись: «В 104 в. справляющие день Танаиса в месяце апеллес...». Речь шла, вероятно, о празднике, посвященном речному божеству Танаису.
Обо всех удивительных находках и открытиях, сделанных археологами, рассказать трудно. Но самым интересным, пожалуй, из всех этих открытий является опровержение мифа о двух Танаисах.
Основанный в III веке до н. э., Танаис смог просуществовать семь веков. На рубеже нашей эры он попытался отделиться от Боспорского царства и стать самостоятельным, но был разрушен царем Полемоном за непокорность.
Другая версия связывает разрушение города с жестоким подавлением восстания рабов, которым руководил Савмак. Некоторые даже полагают, что Савмак был родом из скифов и жил в Танаисе.
Кстати, о восстании Савмака. Года три назад в Приазовье стало на якорь небольшое исследовательское судно. На нем находился один из отрядов научной экспедиции Института археологии Академии наук. Где-то здесь, под водой, по предположениям ученых, должны были находиться развалины крепости Тилур — последнего оплота восставших рабов. Предположения подтвердились. Аквалангисты нашли на дне Азовского моря древнюю цисту — медный герметический футляр. Внутри сохранился пергамент — видимо, письмо одного из участников осады крепости, «Мы взяли крепость после трехдневного штурма, — говорится в пергаменте. — Но... среди убитых не нашли никого из вожаков мятежа. Не обнаружили мы и сокровищ».
