Вдруг руки без моего желания и мышечных усилий плавно взлетели вверх и начали в буквальном смысле этого слова плавать передо мной, как два космонавта в невесомости. Учитель, заметив этот эффект, тут же начал говорить что-то тихим монотонным голосом, на который он переключался всегда, когда я переходил в контролируемое состояние измененного сознания. Я с удивлением и радостью следил за еще одним проявлением тайных сил моего организма. Как это часто бывает при активизации ци, мое тело начало раскручиваться по спирали с нарастающей амплитудой. Я не заметил, как потерял контроль над своим сознанием. Я превратился в огромную рыбу, плывущую в океане.
Я увидел корабль, с которого люди сбрасывали сети, и видел, как рыбы попадали в эти сети, чтобы погибнуть. Я поплыл дальше и наблюдал за тем, как уже другие люди ловили рыб, и изучил многие уловки и хитрости рыбаков. Потом вдруг в море я столкнулся с одним своим приятелем — офицером КГБ. Мы поплыли рядом, и я начал очень подробно рассказывать ему о методах ловли рыбы. Комитетчик слушал меня, открыв рот, и мне было приятно его внимание. Вдруг я понял, что рассказываю о рыбалке не своему другу, а Учителю, и что я не плыву, а выполняю пальцовки. Это неожиданное переключение сознания изумило меня. Окружающий меня ночной лес был таким же реальным и одновременно нереальным, как и воды океана, по которым я только что плыл.
Я сосредоточился на выполнении пальцовок. Выпрямленные, напряженные пальцы образовывали угол в 90° с ладонями, большие пальцы поочередно соединялись в кольцо с остальными пальцами, потом по очереди соединялись парами все остальные пальцы рук. Затем пальцы соединялись в тройки и, наконец, в четверки. Я горел, как в лихорадке, и не мог понять, почему такие простые упражнения с такой силой действуют на меня, и решил, что в этом виноваты переутомление и бессонная ночь.
Ли догадался, о чем я думаю, и подчеркнул, что подобное лихорадочное состояние очень важно при освоении целого ряда техник, и начал тем же монотонным тихим голосом рассказывать об исполнении пальцовок «кольца змеи». Я запоминал, как надо вращать пальцами, как их потирать и какие точки продавливать, чтобы добиться желаемого эффекта.
При переходе от пальцовок в состояние аутодвижений меня всегда охватывало радостное возбуждение, словно я становился свидетелем чуда, к реальности которого я никак не мог привыкнуть. Аутодвижения захватили меня, и я почти отключился, повинуясь неведомой силе, управляющей моим телом. Голос Учителя доносился до меня словно издалека, объясняя, какие именно напряжения или изгибы укрепляют тот или иной орган, лечат то или иное заболевание, и как подобные положения рук применяются в бою.
Мои руки плавно, как падающие листья, начали опускаться вниз и наконец остановились у бедер, равномерно подрагивая от пульсации в пальцах. Мне казалось, что в руках спрятаны невидимые насосы, с каждым ударом пульса нагнетающие кровь в пальцы. Меня удивляло, что пальцы внешне не изменяются, потому что я чувствовал, что они набухают от крови до состояния, когда казалось, что они вот-вот разорвутся. Мне захотелось с усилием поднять плечи, повращать кистями, что я и начал делать. Тело снова захватил поток аутодвижений, оно выгнулось в спине, начали вращаться голова и плечи. Вдруг я понял, что пальцовки теснейшим образом связаны с ударами атакующего крыла, которыми мы начали тренировку. Я радостно поведал о своем открытии Учителю, чем вызвал у него взрыв веселья.
— Если бы ты не замечал столь очевидные вещи, я бы не тратил время на тебя, — с иронией сказал он. Ли схватил меня за руку и начал показывать зоны на пальцах, которые я должен был массировать в течение недели для того, чтобы открыть их и сделать восприимчивыми для ци при выполнении пальцовок «кольца змеи».
— «Кольца змеи» — сложные пальцовки, — сказал он, — потому что в них, помимо энергетического влияния мыслеобраза и формы, присутствует конкретное массажное воздействие на зону, и их неправильное выполнение может привести к нежелательному результату.
— Неправильное выполнение может причинить вред? — спросил я.
