— Прости, что я так задержалась, — продолжала она, не глядя в его сторону. — Ты получил сводки происшествий? Я бы хотела ими заняться. Или ты уже поручил их нашим редакторам?
После ночных приключений, которые, как казалось Виктору, очень их сблизили, чрезмерная деловитость девушки озадачила его. Выглядела Сабрина, как всегда, прекрасно: на ней была зеленая шелковая блузка, волосы заплетены в косу, в ушах жемчужные серьги. Но вместо веселой улыбки и блеска в глазах Виктор обнаружил холодную маску вежливости, и ему отчаянно захотелось снова увидеть прежнюю Сабрину, свою любимую.
— А почему ты не спросишь про пистолет? И про фотографии, которые мне удалось сделать этой ночью? — поинтересовался он.
Сабрина со вздохом включила компьютер.
— Я и так все узнаю из твоего материала в завтрашнем номере.
— Сабрина…
— Ты сварил кофе? — спросила она с притворным оживлением в голосе и, не дожидаясь ответа, вышла из-за стола.
Виктор нахмурился.
— Да. Но он получился не такой вкусный, как у тебя.
— Ничего. Не каждому суждено быть хорошей прислугой. — Она налила себе кофе и оглянулась на Виктора. — Я думаю, папа был убежден, что раболепие заложено у меня в генах. Налить тебе чашечку?
— Нет! И прекрати это! Сейчас же!
Сабрина через силу улыбнулась.
— Что именно? — невинно спросила она.
Виктор вскочил со стула и выхватил чашку у нее из рук.
— Отдай! — потребовала Сабрина, но он поставил чашку так, чтобы девушка ее не достала.
— Сейчас ты у меня получишь, — строго сказал он и обхватил Сабрину обеими руками. — Ах, какие мы холодные и неприступные. А я вот возьму да и проверю.
Она попыталась вырваться, но Виктор крепко держал ее.
— Виктор…
Договорить ей так и не удалось. Сначала она противилась его поцелуям, боролась с его объятиями, и они с Виктором едва не подрались. Но жаркая и сладкая музыка уже струилась по ее жилам, и, постепенно слабея, девушка обвила руками его плечи.
— Почему ты все время стремишься унизить меня? — прошептала она, когда они перестали целоваться.
Он покачал головой и нежно погладил ее по щеке.
— А почему ты пытаешься вести себя так, словно тебе наплевать на нашу статью, да и на меня тоже?
— С чего ты взял, что меня это должно волновать? — устало спросила она. — И вообще, какая разница, как я к чему отношусь?
— Сабрина, вчера я сказал, что люблю тебя. Неужели это ничего для тебя не значит?
Она закрыла глаза.
— Значит, — произнесла она, еле сдерживая слезы.
— Тогда ответь… — вырвалось у Виктора, — ответь мне, что ты чувствуешь.
Девушка взглянула на него, и все переживания отразились на ее лице.
— Я люблю тебя.
Виктор так и просиял от радости.
— Итак, мы любим друг друга. Это самое главное. А все остальное мы как-нибудь преодолеем.
— Ты имеешь в виду мою работу?
Он кивнул.
Сабрина ощутила, как ее сердце наполняет свинцовая тяжесть. Она тихонько высвободилась из его объятий.
— Ну и как ты себе это мыслишь? Определишь меня на детскую площадку, позволишь резвиться как щенку, хвататься за разные мелочи и, может быть, иногда позволишь заняться чем-то рискованным, вроде кражи козырька от кепки?
Только что она призналась ему в любви, и вот теперь в ее голосе звучит такая горечь… У Виктора все внутри похолодело.
— Ты несправедлива ко мне.
Сабрина отвернулась, ее глаза метали молнии.
— Это ты несправедлив. Ты ставишь условия, диктуешь, как нам любить друг друга. Для меня это неприемлемо.
— Сабрина, я хочу на тебе жениться. Я хочу быть твоим мужем, а не начальником.
Она печально покачала головой.
— Для тебя это одно и то же. Моя мать пыталась ужиться с таким человеком, как ты, и всегда ужасно страдала. Постепенно он отнял у нее все, подавил в ней личность и превратил ее в куклу, которая не могла и шага ступить без него.
— Не сравнивай меня со своим отцом! Я совсем не похож на него, — простонал Виктор.
— Тогда позволь мне идти рядом, а не прятаться за твоей спиной.
Он обнял ее, и девушка не стала противиться.
— Я люблю тебя по-настоящему, и если, как тебе кажется, я пытаюсь заслонить тебя, то только потому, что люблю тебя и хочу защитить от разных мерзостей.
У Сабрины перехватило дыхание, и она опустила голову.
