– У вас бледный вид, Иван Михайлович, вы не устали?
Старик осекся:
– Простите, Павел Игоревич, заболтался. Нет, не устал. Когда я седлаю любимого конька, то забываю о прожитах годах и очень неплохо себя чувствую.
– В таком случае продолжайте, – милостиво разрешил Туманов. – Возвращайтесь на своего Пегаса.
Старик рассмеялся:
– Спасибо. Я постараюсь покороче. Итак, на троне Павел. Издается «Учреждение об императорской фамилии» – отныне престол переходит от отца к старшему сыну, в отсутствие сыновей – к старшему из братьев, и никаких баб, хватит, натерпелись. Надежды Ордена начинают сбываться. Поход Александра Васильевича через Альпы. Модернизация артиллерии. Призыв на смотр дворянских детей. Полицейская реформа. Порядки казарменные, политика – яро наступательная. То, что надо… Но и Павел в итоге дает промашку. Знакомый с идеями и порядками Ордена, он решает загнать в Орден всю Россию. Не в тот, так в другой. И принимает – православный-то император! – титул покровителя Ордена св. Иоанна Иерусалимского, находящегося под патронажем папы римского! А дальше – больше. От деклараций переходит к делу. Он стремится превратить аморфное, разленившееся при «женском правлении» российское дворянство в строгую пирамиду военно-монашеского ордена. Вот только с Орденом уже действующим – не согласовано. На вершине пирамиды император видит, естественно, себя. А Капитул предпочитает править сам, прикрываясь декоративным «венценосцем». В итоге – заговор. Вовлечены тысячи людей из разных подразделений, групп и ведомств – никто не выдает! Верные императору люди удалены из дворца – никто ничего не замечает! Толпа вооруженных людей беспрепятственно проходит во дворец, без помех забивает императора, а наутро объявляется во всеуслышание: император-де скончался от апоплексического удара. И никто не протестует. На арене Александр Первый. Предавший отца Павла (согласившись на низложение), стремится реабилитировать себя добрыми делами. Восстанавливает действие жалованных грамот дворянству и городам. Возвращает на службу исключенных без суда чиновников и офицеров. Освобождает из тюрем и ссылок жертв «Тайной экспедиции», а саму «экспедицию» – упраздняет. Запрещает пытки, разрешает выезд русских подданных за границу. Его советники откапывают проекты реформ, составленные еще при Павле и Екатерине. На полном серьезе обсуждается крестьянская реформа и даже появляется «Указ о вольных хлебопашцах». Все это трогательно, прекрасно, но реформатору быстро напоминают, что его не за тем сюда сажали. Приходится отрабатывать долги. С 1805 года Российская империя опять воюет с Наполеоном – в союзе с Австрией. Афронт под Аустерлицем. Война продолжается – уже в союзе с Пруссией. Иена, Ауэрштедт, победа при Прейсиш-Эйлау и новое поражение – при Фридланде. Тильзитский мир. Куда успешнее идут дела на других фронтах. 1809 год – присоединение Финляндии, май 1812-го – Бессарабия. Претензии Наполеона и давление Ордена не позволяют императору удерживаться в роли союзника Франции. Нашествие 1812 года – своего рода репетиция 1941-го: Наполеон не ставит на длительную войну, самопожертвование народа и огромные размеры страны (он на карту-то хоть смотрел?) не позволяют оккупантам удержать захваченное. Бородино. Огромные потери с обеих сторон. Отступление «Великой» армии, быстро переходящее в паническое бегство. Заграничный поход. Русские войска в Париже. Казаки на Елисейских Полях! Триумф «Европейского прожекта» – но в теории. А на деле? А на деле разруха, голод, опустошение. Надорвавшейся от страшного напряжения России не то что Европу завоевывать – себя бы защитить. Венский конгресс, по решению которого Россия получает остатки Польши – по мнению Ордена, за такую победу нужно просто морду бить… Новые заговоры. Александр пытается маневрировать, вводит военные поселения, активно вмешивается в европейские дела… До хитроумной бабки ему далековато. Волнения в Семеновском полку. Всевластие Аракчеева. Прекрасные планы, призванные обелить Александра перед отцом и матерью, историей, друзьями и, главное – перед самим собой, рассыпаются в прах. Кто-то решает за него, управляет за него, и нет ни сил, ни средств этому помешать. В 1825 году Александр неожиданно уезжает в Таганрог, имитирует собственную смерть и бежит в Сибирь, где весь остаток жизни, под именем «святого старца Федора Кузьмича», замаливает грехи – свои и предков…
