Не хотел бы показаться нескромным, многое из того, что было тогда сделано, можно было сделать лучше и интереснее, но я до конца дней своих буду гордиться тем, что во многих аспектах нашей работы был первым. Пожалуй, главное — я был первым разведчиком, пришедшим на работу в Пресс-бюро. Одно это обстоятельство сразу вызывало интерес к моей личности на встречах с прессой и представителями общественности, избавляло От ехидных вопросов о личном участии в «неблаговидных» делах органов госбезопасности, которые подвергались наиболее ожесточенным нападкам, и приносило мне определенную популярность в средствах массовой информации. Кстати, иностранные журналисты очень часто спрашивали меня, не является ли моя работа в Пресс-бюро новой формой прикрытия разведывательной деятельности и продолжаю ли я заниматься шпионажем во время поездок за границу. Приходилось отвечать, что у разведчиков есть своя профессиональная этика, и если уж ты заявил публично, что прекратил заниматься шпионажем, то это так и есть на самом деле, потому что если тебя уличат в обратном, то просто перестанут уважать.
Что касается наших мероприятий, то я провел первую пресс-конференцию с участием иностранных журналистов, первым из сотрудников Пресс-бюро появился на экранах телевизоров, опубликовал первый роман о деятельности легальной разведки, участвовал в создании первого телевизионного фильма о КГБ, первым официально поехал за границу и встретился там с коллегами из иностранных спецслужб… Когда на первой пресс-конференции я сообщил советским и иностранным журналистам номер своего служебного телефона, они не сразу поверили, что в КГБ появился контактный телефон. Всю следующую неделю мой телефон не умолкал: звонили не только из Москвы, но из десятков стран мира, желая убедиться, что сообщения информационных агентств не являются очередной «уткой».
А с каким азартом американская телекомпания Эн-Би-Си вела съемку в типографии издательства «Новости», когда там печаталась обложка моего романа «Автограф президента»! Какой сенсацией за рубежом стало интервью с автором советского «шпионского» романа, да еще к тому же профессиональным разведчиком! Сейчас это наверняка выглядит смешно, но тогда вопрос о публикации книги решался целых полтора года! По содержанию романа не было существенных замечаний, но никто из руководителей КГБ не хотел брать на себя ответственность и санкционировать это дело. И я всегда буду благодарен В.С.Струнину и Л.В.Шебаршину, которые помогли пробить первую брешь в этой глухой стене. Теперь подобные книги не пишут только ленивые!
Такое сложное положение с реализацией любой инициативы, направленной на расширение гласности, было вполне объяснимо: шел естественный процесс трансформации заскорузлого мышления, когда каждое правдивое слово о КГБ пробивалось к общественности, преодолевая установившиеся в течение десятилетий стереотипы и сопротивление многих противников новых веяний. Это был период становления Пресс-бюро в качестве подлинного рупора КГБ, поиска новых форм и внедрения в повседневную практику новых методов работы с общественностью.
Что больше всего запомнилось из того времени? Конечно, наиболее яркие личные воспоминания связаны с моими официальными поездками за границу.
Забавный случай произошел во время моей первой поездки в Англию. Заполняя иммиграционную карточку в аэропорту Хитроу, в графе «профессия» указал «сотрудник КГБ», а в графе «цель поездки»— «участие в съемках фильма о К.Филби» (так было указано в запросе на получение визы, направленном в английское посольство в Москве, и менять что-либо было нельзя). Видел бы кто-нибудь выражение лица чиновника иммиграционной службы, когда он прочитал эти слова! У него отвисла челюсть, и он, выпучив глаза, молча на меня уставился. «Что вас так удивило? — спросил я. — Вы что, никогда не видели живого офицера КГБ?» «Наверное, видел, и не раз, — с трудом придя в себя, ответил англичанин. — Вас много тут шастает. Но вы первый, кто честно в этом признался».
Он нажал скрытую кнопку, и через минуту на паспортном контроле появился крупный, с приятной внешностью мужчина, как потом оказалось, шеф службы безопасности аэропорта. Полистав мой загранпаспорт, он набрал какой-то код на компьютере и убедился, что все соответствует действительности, и я получил визу на законных основаниях. После этого мне поставили штамп о въезде в Англию, а шеф службы безопасности обнял меня за плечи и без лишних формальностей проводил до выхода из аэропорта. Прощаясь, он пожелал мне удачи, а затем протянул свою визитную карточку и сказал: «В следующий раз не стойте в очереди, а сразу вызывайте меня, и все будет о’кей!»
