И обращается к классу:
— Неслыханно! Ей не хватает девяти запятых!
И снова Татьяне, которая становится белее придорожного столба с указателем километров:
— Если в следующем сочинении на свободную тему пропустишь хотя бы шесть запятых, получишь единицу.
После чего следует нравоучение, которое мы выучили наизусть уже на третьем уроке словенского языка:
— Дети, то есть учащиеся, первоклассники! Запятая с виду такая незаметная, а на деле очень важная. Сколько прискорбных недоразумений, даже несчастий происходит оттого, что люди не умеют правильно ставить запятые!
Неделю назад он проверил нашу первую письменную работу. Взойдя на кафедру, он положил тетради на стол и унылым голосом сказал:
— Мне пришлось поставить за вас сто пятьдесят три запятых, тридцать две я зачеркнул, а две точки и два двоеточия превратил в запятые. Переделал в точки восемь запятых, а в запятые — два вопросительных знака. Только на знаки препинания — двести одна ошибка! Такого со мной ещё не случалось, хотя я уже двадцатый год ставлю запятые вместо своих учеников.
Просматривая второе Татьянино сочинение, он то бледнел, то краснел, а потом поморщился и сообщил результат:
— Не хватает шести запятых, но — вы только представьте себе! — целых восемнадцать лишних.
Все, вместе с Татьяной, уже отчаялись покорить запятые. И только Запятая был спокоен.
— Погодите, я вас научу! — грозил он нам. — И Татьяну научу. Отныне вы будете раз в неделю писать сочинения, а помимо того, ещё и диктанты.
Так вот и вышло, что все мы под водительством Запятой отважно устремились на приступ запятых и начали их постепенно завоёвывать. Надеюсь, теперь ясно, почему мы нашего классного руководителя прозвали Запятой, как ясно и то, что запятая была нашим злейшим врагом. И несмотря на все сочинения на свободную тему, отнимавшие у нас уйму драгоценного времени, мы любили Запятую. Ведь никто из нас ещё не получил выговора, хотя мы разбили уже два окна, сломали три стула, украсили парты разными письменами и совершили множество других преступлений. И Запятая нас любит.
В коридоре, в простенке между нашим и третьим классом, находится умывальник, вокруг которого никогда не просыхают лужи. К этому все давно привыкли. Но в прошлый раз под умывальником было целое Бохиньское озеро. Третьеклассники свалили всё на нас. А их классный руководитель Цербер шёл у них на поводу.
— Нет, мои первоклашки тут ни при чем, — заступился за нас Запятая, не дожидаясь расследования.
«Мои первоклашки» — это нам страшно польстило, и к прозвищу «Запятая» мигом прибавилось притяжательное местоимение «наш». Спор загорелся единственно из-за того, как правильно писать: оба слова с заглавной буквы или только «Запятая». Тем, кто не забивал себе голову грамматикой, было всё едино.
Кажется, я слишком растянул вступление, пора кончать.
В тот день, когда я после нескольких бурных недель снова беззаботно сидел за своей партой, внимательно слушая учителя, Запятая, закончив объяснение, встал посреди возвышения, наморщил свой высокий лоб и, вместо того чтоб сойти, крикнул громче обычного:
— Михец! Михец Потокар!
Я вскочил как ошпаренный.
— Михец, стало быть, ты председатель тайного общества? — спросил он ещё громче.
Испуганные глаза девчонок и мальчишек разом уставились на меня. Я покраснел как рак.
— Отвечай, когда тебя спрашивают!
Я судорожно схватился за парту и промямлил с таким трудом, с каким бы, наверное, Петер Клепец выжимал капельку воды из сухого дерева наших школьных парт.
— Нет.
— Нет? Не лги, Михец! — сказал Запятая, потемнев в лице.
— Он не лжёт! — вступились за меня Метод и Ноже.
— Ну, а вы — члены тайного общества ПГЦ?
Глаза моих одноклассников округлились и в мгновение ока уставились на Метода и Йоже.
— Нет, — ответил Йоже.
— Больше нет, — пояснил Метод.
— И ты, Михец, уже не председатель? — обратился ко мне Запятая уже мягче.
— Нет, — ответил я чётко и решительно. — Нет, потому что мы распустили тайное общество ПГЦ.
Класс зашумел. Девчонки приглушённо охнули, мальчишки недоверчиво смотрели на меня, на Метода и Йоже.
— Да, тайное общество ПГЦ! — снова сердито и резко крикнул Запятая. — Я уже двадцатый год преподаю словенскую грамматику и литературу, двадцатый год классный руководитель, но тайных организаций в моём классе еще не бывало.
