ведь это не твой облик. Ты отзеркалил последнего демона, что я видела в парке.
Он очаровательно усмехнулся.
– И он тебе очень понравился.
Я фыркнула со смешком.
– Ха, нет уж. Он был неприятен. И от него противно пахло, – ложь, но этот демон
слишком долго сводил меня с ума.
Ухмылка на его лице превратилось в оскал.
– Я не воняю.
Я мило улыбнулась ему и перекатилась на бок.
«Очко! Еще и тело начало двигаться!».
– Воняешь, – я потянула носом воздух. – Как грязные подгузники и гнилые оливки, –
вообще–то, от него пахло одеколоном с древесными нотками. Приятно. Но я хотела играть
до конца.
Его глаза вспыхнули, он оттолкнулся руками и коленями и подобрался ко мне.
– Следи за словами. Я могу убить тебя, если захочу.
– Но если убьешь меня, то не получишь деньги за то, что отдашь меня этим гибридам.
Это… если ты говорил правду, – дразнила я, он зашипел. Я закатила глаза. – Остынешь,
может? Я даже не тебя оскорбляю, а демона из парка. Если не нравится, измени облик.
– И ты будешь так смотреть на уродливого тролля? – он склонил голову к моему
лицу.
Я старалась отвернуться, но он зажал меня руками и навис надо мной, его губы
оказались над моими.
– Признай, что тебе нравится, как я выгляжу и пахну.
Ого, он разозлился!
– Подчеркну, что ты выглядишь и пахнешь не как ты, так какая разница? –
возмутилась я.
– Потому что я так пахну и выгляжу! – проревел он, а потом быстро взял себя в руки.
– Знаешь, для той, что должна быть особенной, ты очень глупа. И ты не заметила, что
другой демон вошел в клетку полчаса назад, и он за мной.
Я растерянно моргнула.
– Что?
Он вздохнул, сел, схватил меня за руку и усадил. А потом потянулся к моему лицу. Я
отпрянула, и он пронзил меня опасным взглядом, его руки молниеносно обхватили мое
лицо.
– Убери свои демонические руки от меня, – процедила я, звуча смешно из–за сжатых
щек.
Он надавил на мои щеки сильнее, пока мои губы не стали похожи на рыбку.
– Вот так–то лучше, – оскалился он. – Рыбьи губы. Радужные глаза. Радужная рыбка,
– он усмехнулся. – Так я теперь тебя и буду называть. Моя маленькая радужная форель.
– Не смей, – предупредила я. Но из–за сжатых губ получилось что–то совсем другое.
– Не знаю, что еще за «не шей», но я буду теперь все время, вечность называть тебя
своей маленькой радужной форелью.
– Все время? Вечность? Демоны живут пятьдесят лет, и половину этой жизни ты уже
явно преодолел.
Выражение его лица стало холодным.
– Мы живем так мало, потому что на нас охотятся те, кто возомнил себя лучше нас.
Я сморщила носик, пытаясь вернуть губы в норму.
– Нет, на вас охотятся, потому что вы – убийцы.
– Кто сказал?
– Годы истории этого города. Не удивлюсь, если вы стоите за кучей смертей, что
были в Мистик Уиллоу Бэй.
С глазами дьявола он приблизился к моему лицу, его дыхание обжигало мои щеки.
– Моя радужная форелька, убийства совершило не то, что в городе считают злом, а
тот, кто скрывается за маской.
Лицо Хантера вспыхнуло в голове, но я прогнала эту мысль.
– Может, ты и прав, но от этого демоны невинными не стали, – парировала я. –
Уверена, и ты убивал. И вы крадете трупы, что вам не принадлежат.
– Не принадлежат? – спросил он. – А кому тогда принадлежит труп? Тебе?
– Что? Нет! – я возмущенно посмотрела на него. – Они принадлежат людям, что
скорбят по ним.
– Нет уж. Когда кто–то умирает, он обрывает связи с живым… и с телами тоже, – он
смотрел на меня, склонив голову на бок с призраком ухмылки на губах. – Кроме тебя. С
тобой лучше общаются тела, а не то, что живет и дышит.
Я хотела возразить, но его слова были полны грубой правды.
Его губы растянулись в усмешке.
– Ты ведь это знаешь?
Поджав губы, я попыталась отвернуться. Удивительно, но он мне позволил, только
теперь его губы оказались у моего уха.
– Не бойся, моя маленькая радужная форель, однажды ты поймешь, что ты не такая и
странная, какой себя считаешь, – прошептал он жарко в мое ухо. – И будешь дружить с
другими.
Я подавила дрожь, но потеряла контроль, когда он поцеловал мочку моего уха. Моя
реакция заставила желудок сжаться от приступа тошноты и чувства вины. Как я могла так
