— Я практически то же самое думала о тебе, — усмехнулась я.
— Но ты выглядела лучше, чем всегда.
— И ты тоже.
— И мне показалось, что наша любовь осталась неизменной.
— Я тоже об этом подумала.
— К тому времени, когда мы сидели у пруда в ту первую ночь, я почувствовал, что готов сказать Анжелике, что между нами все кончено, как только вернусь домой.
— Но я все испортила. Ты узнал о моем вранье и решил, что это невозможно.
— Не совсем. Я понял, что у нас с тобой ничего не выйдет, сегодня ночью, Лиззи. Когда мы были в больнице. Я стал играть сам с собой в дурацкую игру, представил себе, что бы я делал, если бы в больнице вместо Мэри была ты. Потом я подумал: а что я стал бы делать, если бы это была Анжелика? И сердце мое чуть не разорвалось. Я понял, что люблю все-таки ее. Я понял, что я всегда боялся не собаки. Я всегда боялся ответственности.
— Когда же ты собирался сказать мне об этом? — спросила я.
— Я собирался отправить тебе электронную почту сразу же по приезде домой.
Я хотела почувствовать негодование, но не смогла.
— Поздравляю, — сказала я.
— Дело не только в этом, Лиз. Я почувствовал, Лиз, что с тобой тоже не все в порядке. В тот день в галерее Тейт, и потом в Британском музее. Когда ты была так озабочена. Я понял, проблема не только в работе.
— Но… — начала я.
— Ты назвала меня Ричардом, когда мы занимались любовью вчера ночью.
Я покраснела до кончиков пальцев на ногах.
— Ты шутишь? Брайан покачал головой:
— Ты назвала меня Ричардом. Этот человек для тебя много значит?
Я смотрела в пол, и хотя я не могла признаться, мои чувства были очевидны.
— Если эта твоя Анжелика на твое предложение ответит да, ты пригласишь меня на свадьбу? — спросила я.
— Ты будешь первой в списке гостей. Но обещай, что в ответ ты сделаешь то же самое.
— Кому же я теперь нужна? — хмыкнула я.
— У тебя уже есть близкий человек.
Громкоговоритель объявил посадку на рейс Брайана в Нью-Йорк.
— Это был мой самый лучший отпуск, — сказал Брайан, сжимая мою руку. — Несмотря ни на что. Действительно, было очень хорошо.
— И между нами все осталось по-прежнему? — с надеждой спросила я.
— Нет, — ответил он. — Стало лучше. Мне кажется, мы достигли новой стадии в наших отношениях. Я надеюсь, что ты веришь мне, и не сомневаешься, когда я говорю, что у тебя все хорошо. Но ты понимаешь, что тебе нужно упорно работать, чтобы стало лучше?
— Понимаю.
— Хорошо.
Громкоговоритель снова ласково сообщил о посадке на рейс Брайана. Сердце мое сжалось.
— Спасибо, что приехала проститься, — сказал он. — Я знаю, как ты не любишь прощанья. Но теперь это будет ненадолго. Ты ведь приедешь?
— Меня ничто не удержит.
— Мне пора. Можешь себе представить, что завтра утром мне нужно быть на работе?
— Ты слишком много работаешь.
— У меня был замечательный отпуск. — Он наклонился и поцеловал меня. В щеку. Я даже не поняла, ощутила ли я разочарование. Но потом он прижал меня к себе и крепко обнял. Когда он оторвался от меня, мне показалось, что в его шоколадных глазах блеснули слезы.
— До скорого, — он поднял сумку и отправился к воротам на паспортный контроль.
Я стояла там, где он меня оставил, и махала ему, пока могла его увидеть. Когда он исчез, пройдя через ворота, я побежала наверх в кафе, из которого через большие окна было видно, как самолеты идут на взлет. Я видела, как взлетели три самолета американских авиалиний. Я не знала, в котором из них находится Брайан, но я хотела убедиться, что он в безопасности покинул британское небо. Потом я развернулась и влилась в толпу грустных людей, которые только что проводили своих любимых, и пошла к метро.
Я грустила примерно три остановки, но к тому времени, когда на Пикадилли мне нужно была пересесть на Северную линию, я уже чувствовала себя значительно лучше. Может быть, из-за того, что я в уме составляла заявление об уходе на имя Харриет и заполняла бланки на курсы, которые изменят всю мою жизнь. Я могу это сделать. Я была в этом уверена. В конце концов, приезд Брайана дал неожиданный результат.
Я поняла, что мне на самом деле никогда не нужен был Брайан. Мне просто нужно было то, что он собой представлял. Мне нужно было сбежать. Сбежать от жизни, которой я жила в течение пяти лет после окончания университета. От скучной работы. От ужасной квартиры. От жизни, которая крутилась вокруг пабов и взаимных обид. И записаться со следующей недели в танц-класс.
