— Я — леди Харриет Корбетт и это моя квартира.
— Ничего подобного, мамаша, — ответил Брайан.
— К сожалению, это правда, — пришлось признаться мне.
Харриет посмотрела на меня так, как будто проглотила золотую рыбку. Она не могла опомниться то ли оттого, что застала нас в своей постели, то ли оттого, что ее назвали «мамашей».
Вот, наконец, и наступил конец всей истории. Я сказала Брайану, что правдой нужно считать все, что я ему рассказала, только наоборот. Не было никакого смысла рассказывать подробности и извиняться. Моя лучшая подруга — в больнице, а моя начальница — в своей квартире.
Как же поступил Брайан? Сначала на его лице появилась странная, вымученная улыбка, словно он ждал, пока я скажу, что это очередной безумный розыгрыш, придуманный специально, чтобы ему интересно было провести время в Лондоне. Когда стало ясно, что на этот раз все иначе, что наконец он услышал правду лицо его нахмурилось, а потом стало мрачным.
— Значит, ты все время врала, — медленно произнес он.
Мне оставалось только кивнуть в ответ.
— Ты считаешь меня идиотом?
Он говорил очень тихо, но почему-то было страшнее, чем если бы он кричал.
— Просто не могу поверить.
Он поднял с пола трусы и натянул их.
— Кажется, нам пора вставать?
Он швырнул мне халат. Конечно, на самом деле это был халат Харриет, как ему тут же сообщили.
Харриет все еще стояла в дверях, не зная, куда смотреть, но и не в силах оставить нас одних. Все это напоминало какой-то старомодный фарс. Я даже подумала, не сбежать ли мне через окно. Четвертый этаж. Не лучшая идея. Вместо этого я запахнулась в халат, пошла в гостиную за Брайаном и Харриет и села на диван. Они стояли по обе стороны от камина и испепеляли друг друга взглядами.
Невозможно было представить, что за несколько часов до внезапного появления Харриет мы с Брайаном строили совместные планы на будущее. Если бы я работала у него, он бы меня уволил. Если бы я была его дочерью, он отдал бы меня в интернат. Но было совершенно ясно, что в качестве его девушки мне делать нечего.
— Но почему? — спросил он.
— Потому что я тебя люблю, — начала я с жаром. — Потому что я хотела, чтобы все было, как раньше. Потому что мне казалось, что тебе не надо знать, кто я на самом деле. Что у меня кретинская работа и нет будущего…
— В моей компании, — любезно подсказала Харриет.
— Что я живу в ужасной квартире.
— В Балхэме, — сказала Харриет. — А не в Ноттинг-Хилле. Это моя квартира.
— А «мерседес»? — спросил Брайан.
— Он принадлежит мне. Кстати, где он?
— На штрафной стоянке, там же, где и был, когда вы уехали в Испанию, — огрызнулась я. Брайан бросил на меня короткий взгляд. Я снова врала. — Ладно. Я его тоже взяла, а потом неправильно запарковала, — пришлось признаться мне. — Его вчера оттащили на платную стоянку, но я заплачу, и его отдадут.
— Я больше не желаю ничего слушать, — сказал Брайан. — Я собираю вещи и еду в аэропорт. Может, смогу улететь другим рейсом.
— Брайан! Не надо! — Я попыталась коснуться его руки, когда он проходил мимо, но он довольно грубо оттолкнул меня.
— Мне очень жаль, что так случилось, леди Корбетт, — сказал он. — Честное слово, если бы я знал, что это ваша собственность, я бы сюда даже не вошел.
— Извинение принято, — грациозно кивнула головой Харриет, и Брайан вышел из комнаты собирать вещи. Я побежала было за ним, но Харриет, проявив недюжинную силу для совершенно растерянного человека, остановила меня в гостиной.
— Скажи лучше, — начала она дрожащим голосом, уже предполагая самое худшее, — что ты сделала с моей собакой?
Я открыла рот, чтобы сказать ей, но тут раздался стук парадной двери. Я подбежала к окну и увидела, что Брайан выходит из дома на солнце. Должно быть, он просто побросал всю свою одежду в сумку. Он хотел уйти. Он хотел уйти немедленно. Он даже не попрощался.
