Кэтрин замолкла и вздохнула. Ее глаза были влажными, руки судорожно вцепились в колени.
— Я пыталась бежать, — вновь заговорила она. — Составила план, месяцами старалась открыть замок. Но я не знала, что находится по другую сторону двери. Я никогда не видела внешнего мира. Порой до меня доносились звуки оттуда. Стук копыт, шум колес проезжающих экипажей. Я слышала голоса родителей и их знакомых внизу. Я понимала, что мир больше моей маленькой комнаты. Я должна была бежать.
— Что было дальше? — спросила Леа, захваченная этой трагической историей.
— Родители поймали меня, когда я выходила из дома. Я сопротивлялась. Они меня убили.
Ее голос вновь стал ровным, безжизненным. Глаза погасли, лицо потемнело.
— Они убили меня и принесли обратно в эту комнату, в мою тюрьму, в мою клетку. И эта клетка стала моей гробницей.
Леа отвернулась, уставившись на свечу. Было невыносимо видеть на лице этого несчастного, всеми преданного ребенка выражение беспросветного отчаяния.
Они помолчали. Потом Кэтрин вновь заговорила:
— Мне пришлось примириться с мыслью, что я больше не живая, что я теперь не из плоти и крови, всего лишь дух, отражение себя прежней. Смотри, я могу исчезнуть.
Кэтрин потускнела, превратившись в дым, который бесследно рассеялся.
— А теперь я могу появиться и выглядеть лучше, чем любое живое существо, — раздался голос из пустоты, и несколько секунд спустя появилась и сама Кэтрин.
Она становилась все ярче и ярче, и наконец ее золотистые волосы засверкали таким ослепительным светом, что Леа прикрыла глаза ладонью.
Кэтрин рассмеялась, но смех ее был горьким.
— Лишь одно мне недоступно. Я не могу покинуть эту комнату.
Леа резко вскочила на ноги, словно очнувшись.
— Нет! Я не верю! Ничему не верю! — закричала она обращаясь скорее к себе, чем к Кэтрин. — Всего этого нет! Не существует!
Кэтрин тоже была теперь на ногах. «Она почти на голову ниже меня», — машинально отметила про себя Леа.
— Ты должна верить мне, — настаивало привидение. — Должна!
— Нет. Прости. Мне надо идти, — быстро заговорила Леа, чувствуя, как изнутри поднимается парализующий волю и тело ужас. — Извини. Все это не может происходить наяву.
Она повернулась к открытой двери.
— Нет! — закричала Кэтрин.
«Мне нужно скорее выбраться отсюда, из этого ужасного сна», — думала Леа, спеша к двери.
— Прошу тебя, я была так одинока, — молила Кэтрин. — Можно, я прикоснусь к тебе? Я хочу потрогать твои волосы.
Леа почувствовала, как холодные, маленькие, но удивительно сильные пальцы впились в ее волосы и потянули назад.
— Какие чудесные волосы! — воскликнула Кэтрин, усиливая хватку и разворачивая Леа, пока они не оказались лицом к лицу.
Ее глаза теперь отливали маслянистой чернотой, как пятна нефти в лунном свете.
— Пусти меня! Пусти! Мне больно! — кричала Леа.
Кэтрин улыбнулась:
— Мы с тобой теперь будем дружить. Мы станем самыми близкими подругами. Ты ведь согласна?
— Отпусти мои волосы! Пожалуйста, отпусти!
— Пусти меня!
С криком ужаса Леа отчаянным усилием вырвалась из рук Кэтрин и выбежала из комнаты.
В желтом свете чердака по стенам за ней гнались смутные тени. Задыхаясь, чувствуя в голове боль от холодных пальцев, которые с такой силой тащили ее за волосы, Леа кинулась к люку. Спустила туда ноги и съехала вниз по ступенькам.
— Черт!
Она забыла закрыть крышку люка!
Опять вверх по лестнице, на подгибающихся ногах, она заставила себя закрыть ход на чердак. Теперь к себе в комнату.
Леа захлопнула дверь за собой и прислонилась к ней спиной, ожидая, когда перестанут дрожать ноги, восстановится дыхание, пройдет боль в голове и немного утихнет страх.
«Со мной все в порядке. Все в порядке», — уговаривала она себя и не могла уговорить.
Девушка упала на кровать лицом в подушку.
«Со мной все в порядке!»
Вдруг она вскочила и негромко вскрикнула.
«А дверь я закрыла? Не помню… Неужели я выпустила привидение на волю? Оно сбежало? И теперь где-то здесь, рядом со мной?»
Леа вдруг показалось, что за ней наблюдают. Она оглядела комнату, опустившись на колени, заглянула под кровать. Ничего. Никаких признаков Кэтрин. Ни странного сияния, ни смутных контуров, ни мертвенно-бледного лица.
