«Мама с папой так поглощены своими планами, что совсем не замечают меня», — с грустью подумала Леа. Ее забавлял энтузиазм родителей, но в то же время она в очередной раз с горечью ощутила свое одиночество.
Леа как раз доедала последний блинчик со сладким сиропом, когда зазвонил телефон. Это была Дин. Она звала ее в клуб поиграть в теннис.
Обрадованная Леа сразу согласилась.
Поглядывая в окно на небо, которое все больше затягивалось тучами, она надела теплый спортивный костюм, кинула в сумку другой — более легкий, для игры на крытом корте.
«Пожалуй, мне не повредит немного размяться, — думала она. — Заодно позабавлю Дин рассказом о своем жутком сне прошлой ночью».
Подруга заехала за ней, и они отправились в клуб. Пока ехали по еще пустынным улицам пошёл мокрый снег. Дин без умолку болтала о своем парне, Люке, о том, как они сходили на концерт.
В помещении теннисного клуба было тепло и светло. Большинство кортов, несмотря на ранний час, уже заняты.
Когда начали перебрасываться мячами, Леа сразу поняла, что Дин играет лучше. Девушки немного размялись, потом сыграли на счет.
— Наверное, мне нужна новая ракетка, — пожаловалась Леа, не сумев взять две подачи Дин подряд.
«Забавно, — подумала она, — как люди пытаются свалить вину на ракетку, когда пропускают мяч. Как будто виновата ракетка, а не игрок».
— Ты хорошо играешь на задней линии, — сказала Дин, когда они переодевались после игры.
— Ты меня просто разгромила, — обескуражено отозвалась Леа. — Ты играешь гораздо сильнее меня.
— Немного лучше, — успокоила ее Дин. — Совсем чуть-чуть.
Они рассмеялись.
Подруги вышли на улицу. Снег прекратился, но небо по-прежнему было серым, под ногами хлюпала грязь.
Пока шли к машине, Леа начала рассказывать свой сон: как она отдирала доски, как вошла в комнату, обставленную в старинном стиле, как встретила там девушку.
Она говорила, и у нее изо рта вырывались клубы пара «Как привидения», — подумала она. Духи, которые появляются и тают в воздухе.
— А потом я проснулась и помнила все до мельчайших подробностей, — продолжала Леа, садясь в машину и пристегивая ремень. — я помню даже запах этой маленькой спальни. Там пахло старым деревом, похоже, сосной. И воздух был затхлый.
— Странно все это, — заметила Дин, внимательно следя за дорогой.
— Я очень испугалась, — продолжала свою историю Леа. — Все казалось настолько реальным. И потом, эта девушка выглядела такой несчастной. Ей так хотелось, чтобы я осталась.
Дин молча вела машину. Она притормозила перед тем, как свернуть на Фиар-стрит.
— Мы никогда не переезжали, — сказала она, взглянув на Леа. — Я всю свою жизнь живу в одном и том же доме в Шейдисайд. Поэтому мне трудно представить, как ты живешь, переезжая с места на место, в новые дома. Наверное, это нелегко. Особенно если приходится поселиться на Фиар-стрит.
Она бросила на подругу многозначительный взгляд.
— Да, это не просто, — согласилась Леа. — Но ведь нам и раньше приходилось переезжать.
— А раньше, когда вы переезжали на новое место, тебя тоже мучили кошмары?
— Нет. Ну может, иногда… Не знаю. Не могу вспомнить.
Леа взглянула на старые, мрачные дома на Фиар-стрит, которые выглядели особенно зловеще в тусклом свете серого осеннего дня.
— После того как ты освоишься здесь, привыкнешь к этому дому и все такое… твои кошмары должны прекратиться, — ободряюще заметила она.
— Надеюсь, — ответила Леа, однако в ее голосе звучало сомнение.
— Просто у тебя сейчас столько хлопот на новом месте. Вот ты и переутомилась, — сказала Дин, подъезжая к дому подруги.
— Наверное, ты права, — откликнулась Леа — Спасибо за консультацию, док.
— Пришлешь мне чек, — рассмеялась Дин.
Леа уже собиралась выйти из машины, когда Дин взяла ее за руку. Улыбка исчезла с ее лица.
— Я должна тебе кое-что сказать.
— Что такое?
— Мне не хотелось бы заставлять тебя еще больше нервничать, но…
— Дин, в чем дело?!
— Марси ненавидит тебя. Ты нажила себе настоящего врага.
— Могла бы рассказать что-нибудь поинтереснее, — с горечью сказала Леа, собираясь открыть дверь.
— Нет, ты послушай меня, — остановила ее Дин. — Марси распускает про тебя всякие глупые сплетни по всей школе. Она говорит, что ты бегаешь за Доном, а он будто считает тебя сентиментальной дурочкой. И еще она говорит, что ты так же себя вела и в прежней школе.
