После завтрака Томин отправился к своему лучшему другу Андрею Дорошенко, живущему в том же доме, только в другом крыле. Дом был хоть и старый, но удивительной постройки. Сверху напоминал растянутую букву «П». Очень длинная средняя планка на коротких, загибающихся ножках разной длины. Просто такса какая-то. На концах средней планки имелись две большие арки, а ножки были соединены решетчатой оградой, словно цепочкой. Получалась уже не такса, а гигантские очки.
Чтобы добраться до Андрюшиного подъезда, Диме нужно пройти триста метров мимо угрюмых гаражей, обширного палисадника и уютной спортивной площадки со стареньким турником, представляющим собой две толстых железных трубы, вкопанные в землю вертикально, и одну тонкую, приваренную к ним горизонтально.
На этом турнике утром и вечером Андрей занимался гимнастикой, стараясь и Диму привлечь к спортивным упражнениям. Но Томин приобщался к спорту с неохотой. Подтягивался не больше десяти раз и придумал железную отговорку, что у него слишком высокий рост для успешных занятий на турнике. На самом же деле он просто не хотел побороть природную лень. Куда приятнее допоздна почитать интересную книжку, а утром подольше поспать, нежели каторжанить себя на перекладине.
А Дорошенко свою лень поборол. В детстве худой и хилый, он полюбил гимнастику, а благодаря трудолюбию и упорству уже в восьмом классе подтягивался до шестидесяти раз за один подход, занимая только призовые места на городских и областных соревнованиях по подтягиванию.
Среднего роста, аккуратно подстриженный, с правильными чертами лица и фигурой атлета, Андрей напоминал древнегреческого олимпийца или звездного воина, пусть книжек прочитал намного меньше Димы.
Подойдя к спортивной площадке, Дима заметил товарища, висящего на турнике. Андрей резво подтянулся, зафиксировал голову над перекладиной и выскочил над турником до пояса.
– Привет, Андрюха! – крикнул Дима.
– Привет, Димка! – Андрей спрыгнул с турника, отдышался. Сильная мозолистая ладонь его плотно сжала тонкую Димину кисть. В глазах Дорошенко сверкали веселые искорки, на щеках играл яркий румянец – так и пышет здоровьем. – Вчера вечером с ребятами устроили соревнование, кто больше сделает выходов силой. Я сделал двадцать пять. Ты почему не пришел?
– Читал интересную книгу. – Томин с легкой завистью глянул на друга. Такой результат ему не под силу.
– Давай, разомнись? – Дорошенко кивнул в сторону перекладины.
Томин подпрыгнул. Пальцы плотно обхватили тонкую прохладную трубу. Подтянулся, качнулся и вынес локти над перекладиной. Затем медленно расправил руки.
– Молодец! – послышался снизу Андрюшин голос.
Дима повторил еще раз. Получилось. А на третий сумел вынести над перекладиной только правую руку и, невероятно изгибаясь и пружинно дергая ногами, наконец вынес левую и ощутил на поясе прохладную трубу поперечины.
– Ничего. Тренируйся, все получится, – утешил его Дорошенко.
Они учились в одном классе. Летом подрабатывали проводниками экскурсий для любителей экстремального отдыха (в основном шведов, немцев и англичан), проводя их тайными тропами короля Карла XII по местам следования шведской армии на подступах к полю Полтавской битвы. Экскурсии конные, с ночевкой в палатках или спальных мешках.
Еще с младших классов ребята посещали краеведческий кружок и излазили все окрестности Полтавы. Там же научились ездить верхом. Это помогло им найти работу на время каникул при Музее истории Полтавской битвы. Сегодня вечером Дима с Андреем должны вести с ночевкой большую группу шведов.
В свободное время – а его было достаточно – друзья ходили купаться на Ворсклу или гуляли по городу. Мир, переполненный красками, казался безграничным и невообразимо интересным. Родной город, с яркой, многовековой историей, несомненно, таил множество тайн, требующих разгадки.
Ребята спускались в мрачные полтавские подземелья и, не страшась опасностей, излазили целые районы. Поднимались на самый верх каркасной телевизионной башни, откуда Полтава была видна как на ладони.
В подвале одного старого дома, на полуобвалившейся штукатурке, нашли полустертые от времени настенные надписи. Оказалось – во время фашистской оккупации там было местное отделение гестапо. По этим текстам здешние краеведы смогли узнать судьбы многих людей и сообщить их родственникам.
