Теософия на этом и стояла. Один из последователей Блаватской, французский писатель Эдуард Шюре, умерший в 20е годы, писал в своей книге «Великие посвященные», что и Моисей, и Кришна, и Христос, и Будда, и Заратустра — все они перевоплощения одного и того же Великого Учителя. Только позвольте спросить, почему каждый раз, перевоплощаясь, он говорил совершенно противоположные вещи? Когда он перевоплотился в Будду, он отрицал ценность жизни и считал, что главный враг человека — это жажда жизни, а когда он перевоплотился в Христа, он говорил о ценности всего творения. Здесь есть противоположные подходы к действительности, к человеку, к личности и к многим другим вещам.Разумеется, во всех великих религиозных постижениях есть, как я уже отмечал, много общего. Но тем не менее существование в них огромных различий отрицать невозможно.
Главное, что сохранила Блаватская от Индии, — это учение о перевоплощении. Как она его излагала? Как форму самоспасения мира, как развитие каждого из нас через различные тела. Человек по закону возмездия, закону кармы, в следующем своем воплощении получает возмездие за то, что он совершил в предыдущей жизни. И дальше, и дальше, и дальше за ним идут его дела, добрые и злые. Тем самым, переходя из тела в тело, как из квартиры в квартиру, человек очищается, во всяком случае, может очиститься, и может достичь некой высоты.
Скажем без всякой утайки: христианство не может принять этой теории самоспасения. Вопервых, потому, что для него личность — это нечто цельное. Не может быть личности, которая потом живет в другом месте, в другом теле. Тело — не гостиница, это нечто, таинственно связанное с нами навсегда. У человека, как учит Церковь, есть духовное тело, невидимое тело, которое с ним связано полностью; как бы ядро и зерно всего нашего существования — душа и тело вместе.
Интересно, что некоторые люди, которые переживали посмертный опыт, видели какоето подобие тела, полупрозрачного, как стекло. А святитель Игнатий Брянчанинов специально собирал свидетельства отцов Церкви о существовании этого «сома пневматикон», тела духовного у человека. Это духовное тело впоследствии может получить совершенно иную жизнь.
Кроме того, в учении Блаватской фактически отрицалось уникальное значение Иисуса Христа для нашего спасения. Она писала одному человеку, что верит в Христа, но только не в исторического, не в Иисуса Назарянина, который жил в Палестине, а в космического, который есть один и тот же: Кришна, и Будда, и другие великие учители. Движение Блаватской, вероятно бы, заглохло, если бы в конце ее жизни к ней не присоединилась другая замечательная личность, на сей раз англичанка, Анни Безант. Она была женой англиканского пастора, потом разошлась с ним. Умерла Безант в 1933 году.
Она несла в себе глубокий протест против сухости и фарисейства англиканского благочестия; бросилась в объятия социалистов. Это была энергичная женщина, очень талантливая, она чувствовала, что задыхается в этой политической кухне. И она искала выход. Судьба свела ее с Блаватской. Анни Безант пишет в автобиографии, что когда она вошла к Елене Петровне, то сразу почувствовала, что выход найден. Елена Петровна после краткой беседы спросила: «Не хотите ли присоединиться к нам?» — «И мне, — пишет Анни Безант, — захотелось поцеловать край ее одежды». Так изболелась душа по чемуто духовному. И она сразу бросилась в объятия теософии, «Божественной мудрости».
Теософское движение пришло в Россию в начале XX столетия. Первое теософское общество было у нас открыто в Калуге, и местный священник отслужил молебен на его торжественном открытии. В Калуге жил Циолковский, который это все воспринял — недаром у него были такие книги, как «Нирвана» и прочие. Главные теософские работы в России печатались в Калуге. Было издано очень много как произведений Елены Петровны Блаватской, так и других женщин, которые были инициаторами движения.
Надо сказать, что в теософии господствовали женщины: Каменская, Писарева и другие. И вот этим прекрасным женщинам хотелось, чтобы наконец совершилось еще одно воплощение Христа. Поскольку они были уже убеждены, что Он неоднократно воплощался, то почему Ему не воплотиться теперь, в XX веке? И как бы проявив некоторое нетерпение, они захотели приблизить это великое событие. Они уверили себя и потом других, что Божественный Учитель с большой буквы воплотился в индийском мальчике, принявшем имя Альцеон (индийское имя его было Джидду Кришнамурти).
