– Хо! Ну ты даешь! – захохотал Тавров, не в силах сдержать веселья. – И зачем ему это надо?
– Не знаю, но версия мне кажется имеющей право на жизнь, – запальчиво сообщил я, несколько обиженный смехом Таврова. – Факты на моей стороне!
– О чем ты, Слава? Да какие факты?!
– А стрельба из снайперской «трехлинейки» с глушителем? – напомнил я. – Очевидно, что это была «трехлинейка» с глушителем «брамит». Такой же патрон используют снайперские винтовки Токарева и Драгунова, но они автоматические, а уменьшенный пороховой заряд дозвукового патрона с зеленой пулей может оказаться недостаточным для работы автоматики: очередной патрон просто перекосит при подаче из магазина – и привет!
– Резонно, – согласился Тавров. – Тем более что на винтовки Токарева и Драгунова штатных – а значит, надежных – глушителей не производится.
– Значит, опять в деле глушитель «брамит»! – торжествующе заключил я. – Раз генерал Гущин на память о партизанском прошлом держал «наган» с «брамитом» и «ТТ» с таким же глушителем, то кто мешал ему заодно прихватить и «трехлинейку» Мосина с «брамитом»?
– Стоп! – поднял руку Тавров. – Ты забываешь, что винтовка, использовавшаяся при стрельбе по квартире Липатова, ранее применялась при ликвидации уголовных авторитетов Буратино и Крокодила Гены. А патроны для нее у подпольного оружейника киллер купил вместе с глушителем. Зачем он это сделал, если у него изначально уже был такой глушитель?
– Как запасной! – тут же нашелся я. – Представьте, что придется стрелять за одну вылазку не пять раз, а десять-пятнадцать. Не будет же он на позиции менять прокладки в глушителе! А чтобы снять глушитель с байонетным замком со ствола и надеть новый, требуется не более двадцати-тридцати секунд.
– Логично, – согласился Тавров. – Тогда подытожим: Липатов давно знаком с профессиональным снайпером и сейчас привлек его для своей охраны. У тебя есть на примете кто-нибудь подходящий из окружения Липатова?
– Откуда? Он же недавно приехал в Москву, – напомнил я. – Да и вряд ли он познакомит меня с таким человеком.
– А ты все-таки приглядись, – посоветовал Тавров. – Выясни связи Липатова в Москве. Но ненавязчиво, чтобы не оскорбить человека. Сам понимаешь, твоя версия вилами на воде выписана, но проверить ее не мешает, чтобы больше не подозревать Липатова. А то нехорошо получается: подозреваем нашего клиента. Нужно помнить об этике частного детектива: если всерьез подозревашь клиента, то не работай на него.
Тавров был прав, и я решил установить более плотный контакт с Липатовым. Действительно, следует как можно скорее найти доказательства его честности. Либо нечестности.
* * *
Не откладывая в долгий ящик планы по поиску доказательств честности Липатова, я уже на следующий день направился с нему с визитом – разумеется, предупредив его об этом по телефону. Культурный человек отличается от некультурного в первую очередь не речью, образованием или одеждой, а способностью не причинять лишних проблем окружающим. Именно поэтому культурный человек о своем внезапном приходе предупреждает не только коллег, друзей и случайных знакомых, но и супругу, если возвращается из командировки раньше времени.
Липатов, судя по голосу, был в приподнятом настроении, и причину этой приподнятости я узрел, едва переступив порог квартиры. Разумеется, причиной была Марина.
Марина оказалась женщиной энергичной и трудолюбивой. И без того опрятная квартира заблистала чистотой, и даже в мелочах чувствовалась женская рука: на зеркале в прихожей болталась на присоске маленькая плюшевая игрушка из тех, которые так обожают развешивать женщины в квартирах, машинах и даже прицеплять к мобильным телефонам. Я не смог идентифицировать вид плюшевого зверя, потому что меня тут же утащили на кухню, пронизанную восхитительным запахом ароматнейшего украинского борща.
Марина, облаченная в передник поверх строгого делового костюма, вооружившись поварешкой, разливала борщ по тарелкам. Увидев меня, она приветливо улыбнулась и сказала:
– Отобедайте с нами, Мечислав! Я, правда, в этой Финляндии совсем готовить разучилась, но вот борщ у меня получился не хуже, чем у моей мамы.
