Ослабив когда-то интерес к познанию мира в целом, раздробившись, наука кое-что потеряла, цельный взгляд на мир, например. Но место, оставленное Мефистофелем умозрения, не может оставаться пустым. Отсюда пробуждение нового интереса к "пограничным" наукам, философии естествознания, общим законам симметрии и развития, к теории систем, вырастающей из кибернетики. В науках о Земле общий системный подход к общему предмету исследования (задаче геопрогноза) может взять на себя снова древняя география.
В отличие от прочей природы мы не можем существовать и творить без осознанной цели. Новые большие обобщения, новые теории, новый прогноз, имеющий значение для всех наук, а значит, и для всей нашей деятельности, в повестке дня. Эти открываемые общие законы, этот прогноз необходимы, ибо прогноз в человеческом обществе имеет обратную силу. Познание грядущей "судьбы" не расслабит нас пассивным ожиданием, а принудит к действию для творческого — заблаговременного вмешательства в ход грядущих событий.
Но мне не удастся закончить книгу на этой оптимистической ноте. В канун Нового года, в субботу 28 декабря 1974 года, все сейсмостанции Гармского полигона отметили сильнейшее землетрясение. Где-то близко: разность времени прихода продольной и поперечной волн была около 62 секунд. Простой пересчет показывает, что это соответствует примерно 500-600 километрам пробега сейсмических волн в коре и мантии. Примерная оценка показала: М = 7, землетрясение катастрофическое, эпицентр — в Пакистане, близ одного из разломов-рельсов, по которым движется сюда, к Гарму, индийская плита. 30 декабря радио принесло известие: разрушен населенный район, погибло более 4700 человек, около 15 тысяч ранено. Катастрофа не была предсказана. Или была: необъяснимое понижение одной из прогностических кривых мы отметили еще в ноябре, но не смогли "локализовать", указать место, над которым нависла угроза...
... Так написал я в канун нового 1975 года. Конечно, я не мог тогда предвидеть, что через полтора года нечто подобное произойдет еще раз. Дважды ударят весной 1976 года сильные толчки в Кызылкуме. Землетрясение в 9 баллов произойдет в пункте, отмеченном на карте сейсмоопасности как... 5-балльная зона! Так будет обстоять дело с прогнозом места катастрофы (таким прогнозом и является карта сейсмической опасности).
А прогноз сроков? Весной 1976 года признаки приближающегося землетрясения отметят вдали от Кызылкума, на территории Таджикистана. Землетрясения будут ждать, но не там, где оно произойдет на самом деле. (Об этом мне расскажут мои прежние коллеги-сейсмологи.)[9] Зона подготовки сильного толчка и, значит, появления "предвестников" огромна, гораздо больше зоны разрушений, и это еще одна проблема, требующая решения.
Так, сама действительность дописывает конец этой книги. Для решения проблемы прогноза сделано многое. Но эффективного геопрогноза нет. И большая, настоящая книга о геопрогнозе еще не написана.
В заключение я хотел бы поблагодарить тех, кто помогал мне на разных этапах работы над этой книгой идеей, советом, критическими замечаниями, поддержкой. Большое им спасибо, географу Д. Д. Квасову, геологам П. Н. Кропоткину, С. В. Мейену, В. К. Кучаю, Н. А. Фогельман, геофизикам А. В. Николаеву, Е. А. Артюшкову, Т. Г. Раутиан, В. С. Пономареву, Б. Г. Рулеву, Ю. М. Тейтельбауму, В. И. Халтурину, О. В. Соболевой, Л. Ю. Вермишевой, философу В. В. Казютинскому.
Гарм — Москва 1974-1976
Послесловие автора к переизданию
В отличие от беллетристики научно-популярная литература имеет свойство устаревать. Как изменилась проблема геопрогноза за последние десять лет?
Книге повезло: она написана на гребне революции в науках о Земле, который пришелся как раз на начало 70-х. С тех пор шло развитие вширь и вглубь, но по тем же направлениям. И сейчас (я пишу в дни, предшествующие Международному геологическому конгрессу 1984 года в Москве) первый, общий взгляд не обнаружит заметных перемен, скажем, в круге общегеологических планетарных идей. По-прежнему тон задает новый мобилизм — глобальная тектоника плит. Она, правда, потеряла долю острой новизны, обросла подробностями, обрела черты монументальности и даже ортодоксальности, за что вынуждена в свою очередь терпеть нападки вечно спешащих "новаторов", а также попытки переименовать ее (чуть-чуть видоизменив) и в переименованном виде присвоить. Но добросовестные враги плитотектоники — и старые и новые — теперь признают, что революция в науках о Земле, переход этих наук из разряда узкоакадемических в число широко известных и массово-популярных, рост технической вооруженности этих наук — все это происходило в огромной мере из-за простоты, увлекательности, всеохватности идей глобальной тектоники, заменить которую пока явно нечем. Да и нет необходимости. Больше того, если вдруг найдется такая ошибка в построениях плитотектонистов, которая враз перечеркнет саму идею (во что я не верю), для наук о Земле это было бы черным днем.
