Никандр и Вавила прошли по три или четыре борозды, а бедный вор всё ещё не закончил первую.
- Иди сюда, белоручка! - ворчливо позвал хозяин, и юноша, спотыкаясь, побрёл к нему.
Никандр поморщился: новый работник выглядел жалким и обессиленным. Любого наёмного батрака он тот час бы выставил вон, но странный воришка заинтриговал его. "Интересно, кто и зачем его послал? Ни за что не поверю, что он пришёл сам! - размышлял Никандр. - Что ж, попробую выяснить, что он за птица. А не получится - избавлюсь!"
- Пойдём обедать, - сказал Никандр и потрепал юношу по длинным светло-каштановым волосам, попутно подумав, что нужно обрезать их, чтобы не разводить вшей. - Ты больше не разбойник с большой дороги. Я научу тебя премудростям крестьянского труда, Кирик, а когда ты вырастешь, найду тебе хорошую жену. У тебя будет свой дом, и ты будешь зарабатывать на хлеб тяжёлым, но честным трудом!
Несмотря на ломящую боль в спине, волдыри на руках и натёртую цепью ногу, Кирик едва не расхохотался. За годы бродяжничества с Ремом, он научился разбираться в людях. Юноша ни секунды не сомневался, что господин Никандр скорее отгрызёт себе руку, чем отпустит его на свободу. "Впрочем, отпустит, когда выжмет все соки, чтобы я сдох где-нибудь за околицей. Тогда и на похороны тратиться не придётся!"
Уголки губ мальчишки поползли вверх, и Никандр нахмурился: "Смейся, смейся. Посмотрим, что с тобой будет через неделю. Ты у меня так уработаешься, что сам признаешься, кто и зачем тебя послал!" Никандр придал голосу мягкости и произнёс:
- Сейчас пообедаем, потом ты часок отдохнёшь, и вы с Вавилой почистите коровник. Это лёгкая работа, малыш. - Он ободряюще улыбнулся Кирику и ходко зашагал к дому.
Вавила усмехнулся, поправил шапку и пошёл следом за хозяином, а Кирик остался стоять на краю поля. Он смотрел в спину хозяину и яростно улыбался:
"Убегу! Зубами цепь перегрызу, но убегу!.."
- Кирик! - окликнул его Никандр.
Стиснув зубы, Кирик подхватил гирю и поплёлся к дому…
К вечеру юный воришка умаялся так, что едва дотащился до топчана. Он повалился на жёсткие доски и тот час уснул. А ночью разразилась жуткая гроза. Вспышки толстых кривых молний раскалённым ножом рассекали тёмное небо, раскаты грома набатом разносились над хутором. Гроза разбудила Кирика. Он завернулся в тонкое шерстяное одеяло, прижал к груди израненные руки, и по его щекам покатились слёзы.
- Всё равно убегу! - прошептал он и шевельнул ногой, словно пытаясь скинуть ненавистную цепь.
Всего за день Кирик лютой ненавистью возненавидел крестьянский труд, а богатый хутор стал для него олицетворением ада. Даже стряпня Донары перестала казаться ему вкусной.
Кирик закрутился на жёсткой постели, пытаясь устроиться поудобнее, как вдруг громко хлопнула входная дверь и кто-то пробежал по коридору. Из кухни донеслись взволнованные голоса. Юноша прислушался, но голоса уже смолкли, и кроме шума дождя и раскатов грома он ничего не услышал. "Их ночные дела меня не касаются! Я здесь временно!" - сказал себе Кир и закрыл глаза. Громовые раскаты постепенно стихли, и он уснул под убаюкивающий стук дождя.
Наутро, когда Вавила растолкал Кирика, и они вошли на кухню, за столом, вместе с Никандром и его женой, сидел молодой мужчина в дорожной одежде. Его левая рука была аккуратно перевязана чистыми льняными бинтами и подвешена к груди. Незнакомец посмотрел на Кирика, и юноша съёжился под цепким взглядом пронзительно-синих глаз.
- Сколько ты хочешь за него, Никандр? - с ног до головы осмотрев Кирика, холодно спросил гость.
Кирик замер в двух шагах от стола. Ему внезапно показалось, что усадьба Никандра - лучшее место в мире. Незнакомец выглядел как путешествующий аристократ: дорогой камзол с золотыми пуговицами, на пальцах золотые перстни. В нём не было ничего необычного, и всё же Кирик чувствовал, что гость Никандра опасен. И юноша запаниковал. "Я не хочу идти с ним!" - молнией пронеслось в голове, и Кир умоляюще взглянул на хозяина.
Никандр задумчиво гладил чисто выбритый подбородок.
- Вообще-то я не собирался продавать его, Даниэль… - протянул он. - Мне нужны работники. - Кир облегчённо вздохнул, шагнул к столу, но следующие слова хозяина снова заставили его замереть. - Однако за определённую цену, и войдя в твоё бедственное положение, - Никандр кивнул на перевязанную руку гостя, - я готов уступить мальчишку. Скажем, за пятьдесят золотых крон.
