На кухню то и дело забегали официанты, вокруг стола носились поварята, звенела посуда, раздавались крики и брань, но Кир целиком ушёл в себя, словно щитом прикрывшись от кухонной суеты. Вдруг одна из женщин, рубивших капусту, громко рассмеялась. От неожиданности юноша дёрнулся и опрокинул кружку. Молочные ручейки устремились к капусте, и к столу ринулись поварята с тряпками в руках.
- Простите, - запоздало извинился Кирик, схватил хлеб и сыр и поспешил к выходу.
В дверях он столкнулся с официантом. Взволнованный мужчина с пустым подносом оттолкнул его с дороги и, с криком: "Ещё вина!", устремился к виночерпию. Кир потёр ушибленное плечо, тихо выругался и вышел в коридор. Посмотрев по сторонам, он попытался вспомнить путь к покоям Даниэля, и, обречённо вздохнув, повернул направо.
Кирик наугад брёл по хитро переплетённым коридорам замка: "Зачем князю воровать серьги Кармины? Судя по их отношениям, королева сама с радостью отдала бы ему треклятые побрякушки! Почему он просто не попросит их?" Кира так и подмывало спросить об этом хозяина, но, вспомнив его суровый пронизывающий взгляд, от которого желудок завязывался узлом, воришка решил, что кража серёг куда менее опасное предприятие, чем разговор с магом. "А, может, это у них игра такая? - уговаривал он себя. - Возможно, утром хозяин вернёт Кармине драгоценности, и они оба посмеются надо мной. - Эта мысль, если не успокоила, то слегка приободрила вора: у опасного ночного дела могла быть вполне безобидная подоплёка. - Господские шалости…" - вздохнул Кир и остановился, поняв, что окончательно заблудился.
Юноша стоял в светлой галерее с белыми стенами, на которых висели картины в широких позолоченных рамах. На всякий случай Кир огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, на цыпочках пошёл вдоль стены, разглядывая полотна. Все они изображали батальные сцены. Судя по костюмам сражающихся воинов, запечатлённые на картинах события охватывали несколько веков, и все битвы происходили у стен Берны. На одних полотнах замок выглядел полуразрушенным, на других - только построенным. У одной из картин Кирик задержался - он увидел Даниэля. На картине маг выглядел совсем молодым. Лицо его было исполнено решимости, а в руках сверкала золотая молния. Даниэль холодно смотрел на приближающихся к нему бритоголовых, полуголых людей с изогнутыми, зазубренными саблями и массивными боевыми топорами. Была на картине и леди Кармина. Королева стояла на крепостной стене в белоснежном струящемся платье, перехваченном золотым поясом из множества сплетённых между собой цепочек, и простирала руки к небу.
- Что ты здесь делаешь?
Кирик обернулся. Рядом с ним стояла невысокая молодая женщина в голубом шёлковом платье, отороченном белым мехом. Её можно было б назвать красавицей, если бы смыть с лица толстый слой румян и белил и снять половину плохо сочетающихся между собой драгоценностей.
- Я заблудился, миледи, - с поклоном ответил Кир и спрятал за спину обкусанный ломоть хлеба.
Женщина улыбнулась:
- Ты слуга князя?
- Да, миледи.
- Следуй за мной! - Кирик вздохнул и, засунув хлеб в карман, пошёл за бернийкой. Расфуфыренная дама вышла из галереи, хлопнула в ладоши, и к ней подбежала запыхавшаяся горничная. - Отведи мальчика в покои князя Даниэля.
- Слушаюсь, миледи, - присела горничная.
Аристократка вернулась в галерею, а девушка с интересом осмотрела Кирика:
- Меня зовут Лиза. А тебя?
- Кирик.
Горничная приветливо кивнула и зашагала вперёд.
- Давно ты служишь у князя? - Девушка, обернулась, замедлила шаг и оказалась рядом с Кириком. Её плечо, как бы невзначай, коснулось его плеча, и юноша покраснел.
- Не очень, - пробормотал он и отодвинулся.
Горничная хихикнула:
- Какой-то ты дикий.
- Я нормальный! - выпалил Кир.
Девушка звонко рассмеялась, и на её щеках появились очаровательные ямочки. Кирик смутился ещё больше и остановился. Лиза придвинулась к нему вплотную, и вор, помимо воли, уставился на её полную грудь, обтянутую коричневым шерстяным платьем. Девушка была ненамного старше, но у неё было то, чего не было у Кирика - опыт и уверенность в собственной неотразимости.
