Массерон рассмеялся.
— Вы рассуждаете, как настоящий профессионал! Но жандармы — те тоже свое дело знают. Они так и поступили — и знаете, что увидели? Сельскую колокольню, флюгер дома Малэгов и, чуть пониже, кладбищенскую ограду. Вряд ли убитый разглядывал эти достопримечательности… И вот вам еще загадка: почему этот бедолага не услышал, как убийца к нему подошел?
— А что, он должен был услышать?
— Да. Он сидел на склоне, ведущем к водопою. Там полно камешков, которые шуршат под ногами. Я вам покажу это место. Оно, кстати, очень удобно для рыбалки, потому что там нет кустов. Заросшие берега не подходят для ловли на удочку; кроме того, в кустах часто гнездятся всякие гады. Кстати, я советую вам купить хорошие резиновые сапоги. Вы понимаете, зачем?
О да, Франсуа прекрасно понимал, что Массерон намекает на змей. Но ему не хотелось говорить об этом. Он предпочитал побольше узнать об убитом.
— А в карманах у него нашли что-нибудь?
— Пачку сигарет, зажигалку и носовой платок без инициалов.
— А как он приехал сюда? Поездом? Автобусом? Автостопом? Или просто пришел пешком?
— Именно это сейчас и пытаются установить полицейские.
— Наверное, он собирался с кем-то встретиться?
Массерон пожал плечами.
— Может быть. Фантазировать можно сколько угодно. Газеты опубликовали его фотографию — никаких результатов!.. Ну ладно, хватит об этом. Мы здесь не для того, чтобы играть в сыщиков. А вот и Аланьон!
Франсуа с трудом удалось скрыть разочарование. Он ожидал увидеть настоящую реку, пусть небольшую, но с воронками, водоворотами, сильным течением и огромными валунами. А перед ним был узкий ручеек, до того мелкий, что видно было каждый камешек на дне. Он тек еле-еле, без журчания и всплесков, без веселого озорства лесного ручья. Только на середине временами появлялось немного пены, которая задерживалась на одном месте, а потом вдруг убыстряла свой ход между затонувшими ветвями мертвого дерева.
— Воды слишком мало, — пожаловался Массерон. — Выше есть места, где реку можно перейти вброд. Но видели бы вы Аланьон весной! Вот где раздолье для рыбалки… Идите-ка сюда. Тело нашли вон там, в двух шагах от донной плиты.
— А что такое донная плита?
— Это плоская расчищенная часть дна Аланьона. У нас, рыбаков на муху, есть своя терминология, как у спортсменов-профессионалов. Вы быстро научитесь.
Разговаривая, он ловко готовил удочки.
— Так, теперь муха…
Массерон открыл металлическую коробочку.
— Ой, сколько их здесь! — воскликнул Франсуа. — Можно мне посмотреть?
Он выбрал муху покрупнее, посадил ее на тыльную сторону руки и стал разглядывать. Честно говоря, на муху это совсем не было похоже. Крючок скрывался в маленьком коконе из черных ниток, который заканчивался лохматым хохолком.
— А теперь смотрите внимательно… — проговорил Массерон.
Он подул на муху, и перышки, из которых был сделан хохолок, зашевелились, задрожали, затрепетали… Казалось, искусственная муха ожила и вот-вот поднимется в воздух.
— А откуда берутся такие легкие перышки? — поинтересовался Франсуа.
— Это перья с шеи петуха. Но не любого петуха: он должен быть определенного цвета, бронзово-красного с золотистым отливом. Эти перышки — крылья мухи. Очень важно научиться забрасывать муху так, чтобы ее крылья ни на миг не оставались неподвижными. Должно создаваться впечатление, что муха отбивается; именно этим она привлекает форель. Если вы слишком сильно дернете муху, она развалится в воздухе. Если не научитесь управлять леской так, чтобы муха садилась на воду как живая, считайте — все бесполезно. Рыба здорово посмеется над вами; сами увидите, как она будет прыгать и веселиться вокруг.
— Я никогда в жизни этому не научусь!
— Научитесь, научитесь! Надо только отработать движение, и, главное, не стараться сразу закидывать далеко. Профессионалы забрасывают леску на сорок пять-пятьдесят метров, но для этого нужны особые удилища, изготовленные по специальному заказу. Для вас я выбрал удочку фирмы «Позон-Мишель» длиной метр восемьдесят. Она вам понравится. Берите! Для начала наметьте себе какой-нибудь предмет и попробуйте попасть в него… Что это вы так странно смотрите?
