Тайна взорванного монастыря - страница 23

Словом, я до Гришки дотопал, и он как раз дома. У него там как войдёшь в дом, так прямо несколько ступенек в жилые комнаты, а налево — ступеньки и дверь в такое приподнятое помещение, почти второй этаж, только сбоку. Под этим помещением есть нижнее, не с дверью даже, а, скорее, с большими воротами, отдельным таким входом — там когда-то коровы стояли, а теперь Гришка его в гараж переделал, свой «москвичок» там держит, и полки с инструментами и всякими банками, склянками и канистрами по стенам оборудованы. А это верхнее помещение над гаражом, там, вроде, раньше там сеновал был, только Гришка корову не держит, и из этой пристройки он сделал себе мастерскую, где тоже плотничает и столярничает, когда отдельный заказ берет и дома работает. Он туда и мощную проводку сделал, с силовыми розетками, и станок у него там стоит. То есть, несколько станков. Один — пилильно-строгальный, второй — чугунная станина с мотором и со сменными насадками, поэтому он может работать и как токарный, и по другому, и этот мощный электролобзик — один из тех, местного производства, о которых Борька рассказывал в «Тайне наглой сороки». У нас тоже такой есть. И я, значит, как в дом вошёл, так сразу из этого помещения слева услышал жужжание. Выходит, Гришка у себя в мастерской. Я туда и поднялся.

Там холодно зимой, ведь печка только жилую часть дома обогревает, но Гришка смеётся, говорит, что так даже лучше: мол, холод быстрее двигаться заставляет и больше шевелиться, и больше сделать успеваешь. А кроме того, у Гришки там постоянно электрообогреватель работает, с плоской такой поверхностью, потому что вообще-то это не домашний электрообогреватель, а бывшая цементосушилка, она немножко на мангал для шашлыков смахивает, тоже на железных лапках и вроде пенала по форме. Гришка её приспособил под свои нужды, вот только с шести киловатт до двух её мощность уменьшил, потому что говорит, у него-то пробки выдержат, но на деревню отдельный распределитель тока стоит (трансформаторная такая будка, от которой провода тянутся), не очень мощный, и если бы Гришка стал постоянно все шесть киловатт забирать, то в деревне начали бы мигать и тускнеть лампочки и экраны телевизоров. Ну, Гришка говорит, что ему двух киловатт более, чем достаточно, хотя помещение мастерской у него и огромное — сами понимаете, бывший сеновал — и, кроме того, два киловатта дают как раз такой подогрев, чтобы столярный клей медленно варить и потом подогревать. У него вечно на этой цементосушилке столярный клей побулькивает, когда она включена.

А когда мороз совсем лютый, Гришка надевает стёганку и варежки с обрезанными пальцами и продолжает работать, насвистывая, только лёгкий пар у него изо рта идёт.

Вот и сейчас он стоял над электролобзиком, выпиливал что-то и напевал:

Гришка вообще старые песни любит, это мы за ним не раз замечали.

— Привет, Иван! — сказал он. — Вот, видишь, пока работы мало, решил для себя кое-чем заняться. А ты по делу заглянул или просто так?

— По делу, — ответил я. — По серьёзному делу.

— Ну? — он выключил электролобзик, пошарил в кармане, достал «Приму» и спички и закурил. — По какому же?

— Только ты, — сказал я, — не удивляйся и не пугайся, потому что дело действительно очень важное, а если тебе сначала покажется, будто я чушь несу или на что-то нехорошее тебя подбиваю, то это совсем не так. Ты, главное, дослушай меня до конца и, если надо, спроси, только в обморок не падай.

— Давай, выкладывай! — сказал Гришка, и по его глазам я увидел, что ему стало совсем интересно.

— Значит, так, — сказал я. — Я у тебя сейчас вроде одного из гномов или Гэндальфа, который должен открыть тебе то, что ты сам не подозреваешь. В общем, я подумал и вычислил, что ты — хоббит-вор, который не вор, и что тебе надо что-то украсть для восстановления справедливости. А может, ты уже — я имею в виду, когда-то — что-то украл для восстановления справедливости, чтобы помочь хорошим и наказать плохих, и ни один закон тебя за это не накажет. А если ещё не крал, то это надо сделать, и тогда делай это только вместе со мной — я просто обязан в этом участвовать!