За прудом тропинка снова повернула влево, и Бейли увидела у подножия холма, слева от себя, обновленный дом среди деревьев, а справа — сарай. Бейли остановилась посреди скрытой среди деревьев укромной лужайки размером как раз с площадку для крокета. Или чтобы дети могли погонять мяч, мысленно добавила она, но постаралась поскорее отделаться от этой мысли. В дальнем конце лужайки, за кустарником, виднелась оплетенная ветками ограда, которая давно рухнула бы, если бы не бетонные основания стальных столбиков, к которым крепились деревянные поперечины и планки. Подойдя поближе к кустам и присмотревшись, Бейли заулыбалась: это были крыжовник и смородина, а ветки, оплетающие ограду, — ежевика.
Над большим участком земли перед сараем садовникам явно пришлось как следует потрудиться. Когда бурьян выпололи, обнажив почву, оказалось, что у прутиков, торчащих из нее, характерные зубчатые листья. Это были кустики малины, посаженные аккуратными рядами.
За малинником вымощенная камнем дорожка разветвлялась, и Бейли видела, что одна ее ветвь вьется между деревьев, убегая вдаль, а другая возвращается к дому. Определить, где заканчивается первая, было невозможно: частые деревья загораживали ее, образуя небольшой лесок. Подумав, Бейли выбрала его, шагнула под сень деревьев и восхитилась лесной тишиной и прохладой. Казалось, сюда прежде ни разу не ступала нога человека за все время существования Земли. Бейли улыбнулась своим мыслям: как бы там ни было, дорожку у нее под ногами замостили человеческие руки, а впереди, за стволами двух больших деревьев, виднелась небольшая каменная скамейка.
После крутого поворота вправо Бейли остановилась на краю поляны с большим местом для костра посередине. Эту яму диаметром около метра не только выкопали, но и обложили камнями, посадив их на цемент. В яме сохранились головешки давным-давно сгоревших поленьев. Сидеть поблизости было не на чем, но по земле вился густой плющ. Деревья обступали поляну, их кроны образовывали круг, в котором голубело небо. Ночью, когда жгли костер, дым поднимался вверх и рассеивался. Оглядевшись по сторонам, Бейли оценила уют этого укромного уголка. Ей показалось, что она слышит голоса негромко переговаривающихся людей, чувствует запах дыма и даже тепло костра.
Заулыбавшись, она снова зашагала по тропинке, вышла из леса на солнечный свет, свернула к сараю и оказалась перед домом. Но при виде этого строения, на этот раз с фасада, хорошее настроение Бейли вмиг улетучилось. Кому пришло в голову выстроить эту безобразную халупу посреди прекрасного сада? По-видимому, кто-то из прежних хозяев присматривал за домом, а другой занимался садом.
— Надеюсь, они не были женаты, — сказала Бейли вслух, открывая дверь.
Две столь противоположные натуры попросту не смогли бы ужиться друг с другом.
Едва Бейли вошла в дом, ей захотелось только одного: покинуть его. Но предстояло еще решить, как жить дальше. Эта мысль насмешила ее.
— Прямо как у героини «мыльной оперы», — заметила она и заглянула в спальню за своей сумочкой. Если уж действовать, то по порядку. Сначала ей надо купить еды, а уж потом как следует подумать. Как часто повторял Джимми, «когда Лил взвинчена, я сразу понимаю это — потому что она спешит на ближайшую кухню».
Бейли села за руль машины, которую купил ей Филипп, и сделала глубокий вдох. Водить машину ей случалось нечасто, но даже этот факт свидетельствовал о том, что и она способна проявлять настойчивость. Обычно Джимми редко противился ее желаниям, но против уроков вождения решительно возражал. Поначалу она относилась к нему с пониманием: возможно, он просто опасался, что она сбежит, едва научившись водить машину. Но проходили недели, Джимми твердо стоял на своем, и она взбунтовалась. Она понимала, что к агрессии ему не привыкать, и вместе с тем знала: ссоры в семье ему до тошноты ненавистны. Глядя Джимми прямо в глаза, она заявила: «Я не скажу тебе больше ни слова, пока ты не разрешишь мне учиться водить машину. Я взрослая женщина, Джеймс Мэнвилл. Хватит делать из меня младенца». Тот случай был одним из немногих, когда Джимми разозлился на нее, да так, что она чуть было не пошла на попятный. Но устояла.
