— Я — нет, — негромко уточнил Филипп. — Ничего подобного я никогда не говорил, так что незачем делать из меня врага.
— Тогда почему же вы теперь работаете на Атланту и Рея?! — выкрикнула она и умолкла.
Она вовсе не собиралась бросать это обвинение ему в лицо, не хотела, чтобы он понял, как больно ранил ее этот поступок.
Филипп не спешил отвечать. Сдержанный от природы и вдобавок наученный опытом юриста, он редко шел на откровенность, за что Джеймс особенно высоко ценил его.
— Доверьтесь мне, — наконец произнес он. — Я прошу вас только об одном: довериться мне.
Минуту они стояли неподвижно, уставившись друг на друга в упор. Ни один не собирался уступать, но в конце концов Филипп слабо улыбнулся.
— Так вот, насчет гарема и вас в роли любимой наложницы…
Бейли растерялась настолько, что могла лишь таращиться на него в изумлении, приоткрыв рот. Неужели она не ослышалась? Прошла целая минута, прежде чем она сообразила, что Филипп дразнит ее, да еще и с сексуальным подтекстом! За всю свою жизнь Бейли слышала нечто подобное только от Джимми, да и то нечасто. Поколебавшись немного, она решилась — была не была! — и выпалила:
— Нет уж, или я буду второй женой после Кэрол, или сделка не состоится. А если я рожу вам сына, султаном будет он, договорились?
Филипп рассмеялся, оборвал смех и некоторое время смотрел на нее молча.
— Жаль, что я раньше не пытался познакомиться с вами поближе.
— Мне тоже, — произнесла она, улыбаясь ему.
— Что вы не познакомились со мной или не узнали саму себя?
— И то и другое, — ответила она, потянулась и поцеловала его в щеку.
У Филиппа блеснули глаза.
— Кстати, насчет сыновей… — начал он. — У меня низкая активность сперматозоидов, так что понадобится уйма попыток, прежде чем…
— А ну вон отсюда! — с хохотом перебила она.
Оставив Бейли список из полдюжины номеров, по которым можно с ним связаться, Филипп нехотя сел в машину, за спину ждущего водителя.
— В любом случае, — заключил он, выглянув в окно, — обращайтесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.
Машина развернулась на дорожке, сквозь гравий которой проросли сорняки.
— Ужин! — крикнула вслед ей Бейли, но Филипп ее не услышал: машина покатилась прочь, поднимая пыль. — Или продуктовый магазин, — оставшись одна, добавила Бейли.
Она постояла, прислушиваясь к шуму удаляющейся машины, пока он не затих вдали, потом вздохнула и опустила плечи. Со всех сторон ее обступали вымахавшие сорняки, деревья низко склоняли ветки, ползучие шипастые плети угрожали впиться в кожу. Еще неизвестно, кто рыщет среди этих деревьев… Как нарочно, в траве что-то зашуршало. Змея? Человек, который все это время наблюдал и ждал?
Закрыв глаза, Бейли сглотнула и помолилась шепотом:
— Боже милостивый, пожалуйста, позаботься обо мне так, как заботился раньше… — Ей хотелось добавить еще что-нибудь, но ничего не приходило в голову. До сих пор ее жизнь складывалась удачно, и теперь она хотела лишь одного: чтобы везение не покинуло ее.
Медленно повернувшись, Бейли направилась в ту сторону, откуда доносился шорох, и увидела, что это просто две ветки на ветру трутся друг о друга. Но найденный источник звука не развеял ее опасения. Звуков вокруг было слишком много — как и укромных мест, где могли прятаться люди и звери.
Стараясь держаться прямо, она сначала попятилась, а затем развернулась и со всех ног кинулась к сараю.
Проснувшись на следующее утро, Бейли поначалу не поняла, где она. По привычке, сложившейся за полжизни, она протянула руку к Джимми, не нашла его, но не встревожилась: он и раньше часто уезжал по делам, делать деньги — и транжирить их, как он любил повторять.
Взревел двигатель грузовика, и дремоту Бейли сняло как рукой. Перевернувшись на спину, она увидела над собой незнакомый потолок. Постепенно к ней вернулись воспоминания. Джимми больше нет, она осталась одна. В полном, абсолютном одиночестве.
Снаружи доносился щебет птиц, шелест ветра в кронах деревьев, шум двигателя и хруст гравия под тяжелыми колесами. От таких звуков она давным-давно отвыкла. Особняки, которые покупал Джимми, обычно бывали окружены обширными лужайками, широченными каменными террасами или океаном. Усыпанных гравием подъездных дорожек Джимми не выносил.
