— Прости, Сергей, просто от радости голову потерял. Ну, смотри…
Сергей долго, задумчиво смотрел на фотографию. Потом сказал:
— Ну вот, уже и девчата начали воевать, а мы… с такими лбами и сидим, как у тещи на именинах!
После завершения строительных работ многие курсанты получили «увольнение» в городской отпуск. В числе их оказались Борис и Санька. Борис откровенно радовался тому, что его прилежание в работе было замечено, а Санька говорил с деланным равнодушием:
— Иначе и быть не могло. Подумаешь, осчастливили, в город пустили! Однако, Боб, мы это используем и наградим себя по-настоящему. Держи курс прямо на Янковских!
— А представь, что я не пойду к ним, — возразил Борис.
— Это еще почему? — удивился Санька.
— Да так. Не хочу. Не нравятся они мне…
— Выпить и пожрать задарма не нравится?
— Всему этому «выпить» и «пожрать» было свое время. Понял?
— Понял только то, что ты ничего не понял в авиации. Надеюсь, мне без тебя скучнее не будет, — Санька ловко сплюнул сквозь зубы и, не прощаясь, ушел.
В дверях знакомого дома он столкнулся с Клавочкой.
— Здравствуй, Саня! — обрадовалась она. — А где же Борик? — И, не дожидаясь ответа, принялась рассказывать, как узнала об их увольнении и как удрала из дому.
Санька вошел в комнату. Знакомая картина: расплывшаяся физиономия Антона Фомича с маслеными глазками; меланхолично-кокетливая Фаина и хорошо сервированный стол.
«Ну же и сволочи! — подумал про себя Санька. — Люди где-то кровь проливают, да и те, какие в тылу, живут не сладко, а у этих опять пироги, вино и водка». И тут же он повернул ход мыслей для оправдания своих действий: «Отсюда вывод: надо их наказать, то есть выпить и сожрать как можно больше. Жаль, что Борис не пошел, вдвоем это делать куда легче». А когда о Борисе спросила Фаина, он, не моргнув глазом, соврал:
— Его не пустили в город.
— Врешь ты, Саня! — погрозила ему пальчиком Клавочка. — А ну-ка, рассказывай, где он? Может быть, другие знакомства завел в городе?
— Нет, ему дали увольнительную на короткое время, вот он и решил не заходить, чтобы не расстраиваться…
— Саня, как не стыдно! — возмутилась Клавочка. — Ты совсем забываешь, что я жена Лагутина и мне известны не только сроки увольнения, а и гораздо более серьезные вещи…
Санька стукнул ладонью по столу и резко встал:
— Благодарю за напоминание! Она жена моего начальника, — обратился он к Фаине, — и она все знает. А я, если бы и знал, так помолчал бы, чем ставить товарища в неудобное положение. — Схватив со стола пилотку, Санька решительно пошел к двери. Клавочка испуганно кинулась к нему. Антон Фомич и Фаина стали унизительно их уговаривать:
— Саня, Клавочка, родненькие, успокойтесь… Стоит ли по пустякам так волноваться? — ворковала Фаина.
— Ваше здоровье, Саня, — и Антон Фомич подал ему бокал.
Когда все выпили и страсти улеглись, Фаина спросила у Саньки:
— Так, Саня, как вы все-таки думаете, где Борис?
— Он мне не стал объяснять. Сказать по правде, мы с ним немного поссорились. Я думаю, что он или в спортзале Дома культуры или на трофейной выставке. Туда собирались многие наши, а он теперь без коллектива ни на шаг, стал шибко сознательный…
Санька замолчал. Фаина задумалась. Спустя немного времени она встала из-за стола.
— Пойду, попробую найти Бориса, — сказала она. — Хочу выяснить наши отношения…
В городе Борис был третий раз, но многие его достопримечательности увидел впервые, так как оба его первых посещения были связаны с выпивкой и он просто ничего не успел рассмотреть. Сейчас он не спеша разглядывал дома, улицы, людей. Из построек ему очень понравился театр оперы и балета. Здание было выстроено в восточном стиле, с витыми колоннами, резными дверьми, килеобразными арками над ними. У театрального подъезда Борис встретился с Валентином, Сергеем, Валико и Кузьмичом. Те заметили Бориса еще издали и весело приветствовали.
— Итак, почти все участники первого ералашного похода в город в сборе, — сказал Кузьмич. — Помнишь, Борис, наш приезд?
— Как не помнить!
— А где же Санька? — спросил Сергей.
— Опять, наверно, у этих Янковских…
— А ты чего же не пошел?
