— Не могу, что-то сегодня не в кайф, — сказала Ри, роняя лязгнувшую рукоятку.
— В бассейн? — спросила Регина, критически посмотрев на подругу.
— Да, поплаваю минут двадцать, потом в баню! — крикнула Ри.
— Я к тебе приду. Массаж? Тебе сегодня кого позвать, Длинного? Эй!.. — Она догнала Ри на полпути к раздевалке, тронула за плечо, — Ты что? С одноглазым опять поцапалась? Длинного тебе позвать в баню или Толстого?
— Не знаю, все равно, — сказала Ри, думая о чем-то своем.
— Ладно, я обоих позову, как в прошлый раз, поплавай и погрейся…
Ри вышла из парной, окунулась в маленьком холодном бассейне, ойкнула, но скорее как будто по обязанности, и села в предбаннике, завернувшись в халат. Регина, полуголая и уже распаренная, откупоривала бутылки с пивом.
— Ну что, как суд-то, я все забываю спросить? Выбрали тебя сегодня?
— Выбрали, — буркнула Ри, касаясь губами краешка стакана.
— И что ты там будешь делать теперь?
— Ничего особенного. Просто сидеть и слушать.
— Интересно? — Регина жадно выпила пиво и, чмокнув, высосала пену.
— Не знаю пока. Там люди разные…
— Где? — спросила Регина, наливая себе новый стакан.
— В суде, — нехотя объяснила Ри. Какой-то там был совершенно другой мир, и представить себе этих присяжных у них в фитнесе было просто невозможно, и даже говорить о них тут было не к месту. — Присяжные разные. Люди, ну. Есть один Журналист даже довольно известный, а Старшина у нас Майор без ноги, он на мине подорвался в Чечне. И училка по музыке. Целая компания. Я уже, знаешь, отвыкла от таких. Это как там, в Алма-Ате.
— Что ты говоришь! — сказала Регина. — И кого же вы все будете судить?
— Убийцу, — объяснила Ри, увлекаясь и делая глоток, — Он человека убил, а с виду такой интеллигентный, в очках, представляешь?
— Ужас! — сказала Регина, — Я бы таких сразу расстреливала, собственной рукой.
— Ну нет, — возразила Ри. — Сначала надо все-таки разобраться. Надо судить.
— Ну, судить так судить, — согласилась Регина. — Пошли на массаж.
В небольшом зале с топчанами их ждали два веселых массажиста, в самом деле — толстый и длинный. Девочки легли на полотенца, расстегнув верх купальников, Толстый сразу взялся за Регину, а Длинный — за Ри.
— В хрюшек сегодня будем играть? — весело спросил Длинный, зачерпывая крем из банки и кошачьим движением намазывая ей на спину. — Как в прошлый раз?
— Не знаю, — ответила Ри в сторону, под топчан, но по задумчивому выражению ее лица было уже понятно, что «играть в хрюшек» она сегодня не в настроении.
— Что-то у тебя спина напряженная, — сказал массажист, работая руками. — Ты, наверное, нервничала сегодня; не надо нервничать, это вредно, не парься.
На соседнем топчане в нескольких метрах от них Толстый массировал Регину, но это был совсем другой массаж: видимо, Регина была не против «сыграть в хрюшек». Ри не глядела в ту сторону и только чуть гримасничала, когда массажист слишком сильно мял ее сухожилия. С соседнего топчана донесся смех Регины, и Ри повернула голову. Регина вставала на колени, поднимая зад, Толстый огромной лапой тискал ее грудь, а другой рукой уже стаскивал трусики. Ри опять повернула голову в другую сторону.
— Как в Алма-Ате, — сказала она сама себе под топчан.
— Что? — удивленно переспросил Длинный и как будто невзначай тоже погладил ее по груди, зацепив ловким пальцем сосок.
Регина на соседнем топчане уже хрипло задышала и начала постанывать. Длинный увереннее цапнул Ри за грудь и потянулся к трусикам.
— Убери лапы, урод! — сказала она, резко садясь на топчане. Регина на соседнем топчане уже стонала в голос, — Скажу Сашку — он тебя убьет, урода, на хрен.
— Сначала тебя, — обиженно сказал Длинный. — Он же твой муж, а не мой. Слушай, что это с тобой сегодня?
— Ну, не убьет, так уволит, — задумчиво сказала Ри, — Вообще-то ему все равно.
«Ну чё тебе надо, Ри, в натуре? Ну, правда, чё тебе еще надо?»
Понедельник, 19 июня, 20.00
Кузякин прошел по длинному, как взлетная полоса, коридору телестудии и отворил дверь монтажной, где склеивал свою криминальную передачу Шкулев. На множестве телевизионных и компьютерных экранов двигались разные кадры, и монтажер по указаниям шефа подгонял их по звуку. В кадре был опять же Шкулев, который говорил с экрана: «…отмены смертной казни. Да, в последние годы половая преступность в нашей стране приобрела какой-то особый размах…»
