Так рассказывает Гельвеции. Мы передаём его рассказ, лишь чтобы обратить внимание на присутствие звёздного знака во всех случаях внутреннего превращения философским образом обработанных веществ. Однако мы не желали бы подвигнуть на бесплодный и бессмысленный труд людей, легко загорающихся, готовых положиться на доброе имя Гельвеция, честность очевидцев, а возможно, и на нашу постоянную заботу о правильности приводимых нами сведений. Поэтому для тех, кто задумает воспроизвести этот опыт, заметим, что в рассказе Гельвеция отсутствуют два основных параметра: данные о точном химическом составе хлористоводородной кислоты и о предварительной обработке металла. Любой химик подтвердит, что обычный свинец никогда не примет вид пемзы, если подвергнуть его на холоде действию соляной кислоты. Необходима многостадийная предварительная обработка, чтобы увеличить объём металла, отделить самые грубые примеси и нестойкие элементы и путём надлежащей ферментации вызвать разбухание свинца, который становится пористым, мягким и проявляет ярко выраженную склонность к существенному изменению своих характеристик.
Блез де Виженер и Наксагор, к примеру, высказывались за длительную предварительную варку свинца. Так или иначе, но, если верно, что обычный свинец, подвергнутый восстановлению, мёртв и что великое пламя, по словам Василия Валентина, пожирает малое, не менее верно и то, что при терпеливой подпитке субстанцией огня тот же металл оживает, постепенно возвращает себе утраченную энергию и из безжизненного химического вещества превращается в живое философское тело.
Кое-кого, возможно, удивит, что мы так подробно остановились на одном из частных вопросов Учения, посвятив ему большую часть предисловия. Должно быть, мы тем самым вышли за рамки, какие обычно предписываются авторам подобных работ. Приступив, однако, непосредственно к тексту Фулканелли, читатель поймёт, что мы действовали вполне логично, развив тему, которая напрямую вводит в сочинение Учителя, где он в самом начале пространно рассуждает о важной роли Звезды, о Теофании в мире минералов (Théophanie minérale), существенным образом проливающей свет на великую тайну, скрытую в религиозных сооружениях. «Тайна соборов» — так, собственно, и называется книга, вышедшая в 1926 г. тиражом всего в 300 экземпляров; второе издание, дополненное тремя рисунками Жюльена Шампаня и примечаниями самого Фулканелли (без каких-либо изменений и дополнений с нашей стороны), мы здесь и представляем. Примечания касаются, в частности, одного чрезвычайно трудного вопроса, долго занимавшего Учителя, но на этом мы остановимся, когда будем говорить о «Философских обителях».
Впрочем, если бы понадобилось доказывать большое значение «Тайны соборов», с лихвой хватило бы упоминания о том, что эта книга оперирует понятиями фонетической кабалы, основы и способы применения которой давно преданы забвению. После подробного и точного истолкования Фулканелли этих проблем, после наших кратких замечаний в «Двух алхимических жилищах» относительно кентавра — человека-коня (homme-cheval) Плесси-Буре — нельзя уже будет спутать материнский язык (langue matrice), выразительное наречие (énergique idiome), которое легко понимают, но на котором не говорят, инстинкт или голос самого Естества, согласно де Сирано Бержераку, со всеми переносами, перестановками, заменами и столь же тёмные, сколь произвольные выкладки иудейской каббалы. Поэтому важно различать кабáлу (cabale) и каббалý (kabbale), чтобы правильно эти слова использовать. Первое происходит от καβάλλης или латинского caballus, конь>V, второе — от еврейского kabbalah, что означает предание. Здесь мы имеем дело вовсе не с переносным смыслом, не с расширением по аналогии, как, к примеру, в случае слов положение (coterie), интрига (intrigue), поворот (menée), так что не следует отказываться от единственно возможного тут существительного кабала. Фулканелли со всей определённостью подтвердил это, вновь обретя утерянный ключ к Весёлой Науке, языку богов или языку птиц, тем самым, которыми в совершенстве владел и которые с большим мастерством на свой лад использовал Джонатан Свифт, этот удивительный настоятель монастыря св. Патрика.
