И почему?
Этих «что», «как» и «почему» было столько, что я опять запуталась и не знала, с чего начать. Поэтому начала просто с завтрака, чтобы организм получил соответствующее количество калорий. А потом я оделась и вышла.
На море все было, как вчера, только на этот раз я у гостиницы встретила Франта. Видно, весь свой отпуск он проводил «Под тремя парусами». И я бы не поставила ему это в вину, так как уже знала, с чего начать.
Сегодня Франт вырядился по-спортивному: умопомрачительные габардиновые брюки, сногсшибательные мокасины, ошеломляющий белый свитер, замечательный шелковый шарфик и, наконец, потрясная поплиновая куртка. Даже взгляд его выдавал в нем спортсмена, и посасывал он свою незажженную трубочку тоже по-спортивному. Был, разумеется, без шляпы, скорее всего, без той, за сто тысяч. В темных волосах его поблескивали дождевые капли, но в руках он держал не зонт, а три обернутые фольгой ярко-красные розы.
Меня одолевало любопытство, кому предназначались эти розы. Но вскоре он сам разрешил для меня эту загадку. Подойдя ко мне спортивным шагом, он улыбнулся и ни с того ни сего вдруг заговорил:
— Прошу прощения, девочка, не могла бы ты оказать мне одну маленькую услугу?
— Я не девочка, а просто Девятка, — выпалила я. Его изысканный пижонский тон действовал на меня раздражающе. — Мне хочется спросить, почему вы все время сжимаете в зубах незажженную трубку? У вас не хватает денег на табак?
Я ожидала, что у него трубка выскользнет изо рта, но ошиблась. Его улыбка стала еще умильнее.
— Не сердись… но ты действительно забавна.
— Я не сержусь. Меня только удивляет, что вы вчера так бессовестно отпирались.
— Я? Отпирался?.. — Франт рассмеялся ну в точности как киноактер. — Да ведь я тебя вижу первый раз, и ты мне очень нравишься.
— Тере, фере! А вчера на улице Шутка?
— Ты что-то выдумываешь. — Он пожал плечами. — Во-первых, действительно никогда еще не встречал такой бойкой девочки, как ты.
— Меня не проведешь. Это вы сами все выдумываете, вам кажется, что я такая наивная. О нет, вам не удастся заморочить мне голову…
— Мне совсем не кажется, что ты такая наивная, и я совсем не шучу. Я заранее приношу свои извинения, что обращаюсь к тебе с просьбой.
— Вам не нужно извиняться. Я же сказала, что меня не проведешь.
— Ты уже достаточно повеселила меня, моя милая. А теперь поговорим серьезно.
— Этого я и жду. Говорите напрямик, не стоит ходить вокруг да около.
— Хорошо, скажу прямо. Хочу послать кое-кому эти цветы, но, к сожалению, не могу найти посыльного. Был бы очень тебе признателен, если бы ты отнесла цветы в гостиницу, номер двадцать третий, и отдала их лично проживающей там даме. Ее зовут Моника Плошаньская.
— Простите, а вы сами не можете это сделать? Это что, утомительно? — съязвила я.
Франт недовольно взглянул на меня.
— Ну, если не хочешь, поищу кого-то другого.
— Нет, нет! — закричала я. — Охотно отнесу эти цветы. — И одновременно подумала: «Увидим, что это за штучка пани Моника Плошаньская. Может быть, еще одна подозрительная личность».
— Спасибо. Ты в самом деле очень мила и не похожа на других. — Лицо пижона прояснилось. — Сам я, к сожалению, не могу отнести цветы этой даме, так как не знаком с ней. А цветы, — он деликатно улыбнулся, — хороши как прелюдия к знакомству.
— Понимаю. Вам она, вероятно, нравится?
— Даже очень. — Франт заговорщески подмигнул. Скажите пожалуйста, вижу, мы постепенно пришли к пониманию.
— Если бы вы еще сказали, для чего подменили шляпу в «Янтаре», все было бы о`кей!
Я попала в десятку. Франт скривился и, мне показалось, даже слегка поежился. По крайней мере, в лице его отразилась растерянность, и он смотрел на меня так, словно я была не Девяткой, а Алисой из Страны Чудес.
— Ты что-то путаешь, — сказал он.
— Допустим, — бросила я насмешливо, чтобы не думал, что перед ним глупая телка.
Взяв цветы и письмо и одарив его на прощание пренебрежительной усмешкой, я ушла.
