– Бросьте на Христа ссылаться. Есть точные инструкции, что делать с вещественными доказательствами. Вы брали в руки ребенка?
– Нет. Его брал мой помощник, который отправлял тело в морг, а чуть раньше господин Коровкин.
– Что еще за господин Коровкин?
– Доктор Коровкин. За ним тоже послали в ту ночь – хозяйке стало плохо. Доктор Коровкин, конечно, имеет более состоятельную клиентуру, но здесь, сами понимаете, звали того, кто ближе живет.
– Так, – Пановский немного успокоился, – что еще было найдено с младенцем?
– Ничего.
– Были ли на его теле какие-то особые приметы? И какие-то метки на этой проклятой пеленке?
– Абсолютно ничего не было. Во всяком случае, я не увидел.
– Разворачивали ли младенца?
– При осмотре его разворачивал доктор Коровкин, он и дал заключение.
– Подходили ли к трупу остальные в ту ночь?
– Никто не подходил и никто не брал в руки младенца.
– Не могло ли что-нибудь не замеченное вами – записка с именем, датой рождения, крестик, медальон – выпасть из пеленки во время осмотра? Или быть присвоено господином Коровкиным?
– Что касается доктора, исключено. Он кристальной честности человек. Да и работники ширхановской булочной все мне хорошо знакомы, если бы что-то обнаружилось, управляющий мне бы сразу дал знать.
– А прислуга? Не могла ли прислуга подобрать что-то, если оно выпало из пеленки?
– Если бы подобрала, непременно отдала бы хозяину. У них, ширхановцев, вражды нет меж хозяевами и работниками. Никаких тебе угнетенных и угнетателей.
Пановский встал со стула, закурил сигару и стал расхаживать вдоль стены кабинета.
Карл Иваныч, стоя у своего стола, следил за передвижениями непрошеного гостя – этот наглый тип раздражал его всем своим видом. И внешностью, и отталкивающей манерой говорить: приходя в раж, неожиданный посетитель шипел и брызгал слюной. И главное – он открыто демонстрировал пренебрежение к своему собеседнику.
– Господин Вирхов, – Пановский остановился, – повторите еще раз, как происходила выемка младенца из корзины.
– После того, как был закончен осмотр места преступления, я подозвал к витрине доктора. Он держал в руках шаль, взятую у Востряковых, Востряков – управляющий булочной. Доктор Коровкин накинул шаль поверх корзины и с ее помощью вынул ребенка. Затем он пошел в помещение магазина.
– А вы?
– Что, я? – Карл Иваныч едва сдерживался, он почувствовал, как под правым глазом у него задергался нерв.
– Вы сразу же пошли с ним? – одержимый выяснением истины, Пановский не замечал, что еще минута-другая и его собеседник придет в неистовство.
– Нет, я еще задержался на минуту-другую с Востряковым у витрины. – Следователь овладел собой, и не такие виды он видывал.
– Значит, доктор с минуту-другую находился наедине с младенцем? Вирхов ничего не ответил.
– Так, – зловеще констатировал Пановский. – Через минуту-другую вы присоединились к нему в помещении магазина. Ребенок был уже развернут?
– Да, он лежал поверх пеленки и шали.
– Значит, сам момент разворачивания шали и пеленки вы не видели? Вирхов молчал.
– Как же вы смеете утверждать, что доктор Коровкин ничего не мог взять, если оно находилось в пеленке?
– Я полагаюсь на безупречную репутацию господина Коровкина. – Вирхов упрямо сжал маленький рот.
– А я ни на что не полагаюсь, – яростно прошипел Пановский. – Ни на что. В том числе и на ваши утверждения. И не говорите мне, что срочно вызванный доктор пришел в ночной рубашке. Он был в пальто. Или я что-то неправильно говорю?
Вирхов, скрывая нарастающее бешенство, в упор смотрел на Пановского, не считая нужным отвечать.
– А в этом пальто были карманы, – язвительно продолжил Пановский, – и сунуть туда что – мгновенное дело.
– Зачем? Зачем это нужно доктору Коровкину? – отделяя каждое слово, отреагировал Вирхов.
– Мотивы преступления, вы хотите сказать? Могут, могут найтись мотивы, если хорошенько подумать. Но думать о мотивах нам сейчас некогда. Надо действовать. Извольте выписать разрешение – на обыск и арест доктора Коровкина.
Карл Иваныч сел за стол и нехотя исполнил указание Пановского.
– Что-то вы не очень торопитесь услужить государеву человеку, – ехидно заметил Пановский, – смотрите, как бы в сообщниках у преступника не оказаться. Потрудитесь следовать за мной.
