На полях этой книги тут и там пестрели записи, сделанные уже явно после смерти Хамза-Дагестанли разными людьми в самые разные времена…
Хасан сын Ибадага из Амузги, довольный тем, что вот наконец-то тайна в его руках, раскрыл шкатулку, извлек оттуда ключ и лоскут, в который был завернут этот ключ. На лоскуте он прочитал надпись, а на обложке в конце книги нашел еле заметный надрез, вроде кармана. Аккуратно потянув, Хасан извлек сложенную вчетверо русскую газету. Внимательно обозрев находку, Муртуз-Али обрадованно потер ладони.
— Что там? — спросил Хасан.
— Декрет о мире и земле. Очень важный документ. Особенно для горцев. Ведь горец издревле привык верить тому, что написано на бумаге.
— Газета напечатана в Петрограде?
— Да. Это доброе оружие в наших руках!..
Хасан из Амузги снова потянул и извлек из кармашка кусочек белой материи, на которой было что-то написано черной тушью.
— Вот оно!.. Послушай, Муртуз-Али!..
И Хасан стал читать:
— «Слава тому, кто в час сурового испытания вместе с народом, кто жизнь свою готов сложить в борьбе во имя лучшего будущего народа! Вечное презрение тому, кто выступит против этого. Если ключ от тайны попал в твои руки случайно или завладел ты им злоумышленно — оставь, гнусный, свои тщетные надежды. А если ты так ловок и хитер и о тебе идет слава, что ты можешь пролезть сквозь игольное ушко, и если ты всякими уловками овладеешь всем, что содержит эта тайна, и задумаешь направить все это против святого дела народа, — вечное тебе проклятье! И знай тогда: суровый суд времени ждет тебя!
Если же ты друг справедливости на земле (а справедливость с народом, ибо и черный день, проведенный с народом, есть великий праздник), если в руках у тебя шкатулка из-под старой губденской башни и в ней заветный ключ, ты на верном пути. Приветствую тебя! Тайну эту знаю я и еще один человек, по имени Серго сын Васила. Живет он на первом полустанке от станции Шамхал в направлении Кумтор-Калы, в саманном приземистом домике с одним дымоходом и с двумя окнами, обращенными к востоку. С ключом в руках явись к нему и скажи по-русски: „Поклон и привет тебе от почтенного Али-Шейха“. На что он должен ответить: „Как Али-Шейх может передавать мне привет, если он уж давно распрощался с жизнью?“ Ты вознесешь руки к небу и скажешь: „А я от него, оттуда“. Он спросит: „Может, скажешь, что и ключ от рая в твоих руках?“ Ты ответишь: „Да, если имеется в виду рай на земле“. — „Тогда я рад приветствовать тебя“, — скажет он.
Если такой разговор состоится, поверь этому человеку, как самому себе. Ну, а коли случится, что в эти суровые дни и его, как многих наших братьев, постигнет беда раньше, чем ты к нему явишься, единственной надеждой для тебя будет этот ключ и твоя голова, которая подскажет тебе, какой замок ты должен отомкнуть. Удачи тебе!»
— Однако, задача мудреная! — промолвил Муртуз-Али, почесав затылок.
— Мудреная не мудреная, а тайна в наших руках! Что ж, в путь-дорогу, Муртуз-Али.
— Поехали!..
Время торопило их! Время подгоняло! Бои предстояли решительные. Горцы, в большинстве своем уже полностью осознавшие, что несет им советская власть, готовы были бороться за нее не на жизнь, а на смерть.
Хасан из Амузги и Муртуз-Али ехали по выжженной жарким солнцем солончаковой степи, вдоль не достроенного чужеземными инженерами, заброшенного и поросшего бурьяном канала Сулак-Петровск. Только ветер, шевеля редкие кустики ковыля и разнося полынный запах, полнил жизнью эту бескрайнюю пустыню.
Закатные облака были цвета недозрелого кизила, а солнце казалось раскаленным в горне небосклона огромным начищенным до блеска медным тазом.
От Шамхала повернули на запад к Кумтор-Кале, и очень скоро неподалеку от зеленеющей прогалины увидели саманный домишко с одним дымоходом и с двумя окнами, обращенными к востоку. У самого дома навстречу вдруг затявкала бесхвостая лохматая собачонка, да так агрессивно, словно того и гляди набросится на седоков и стащит их с коней.
Скрипнула одностворчатая низенькая дверь, и из дому вышел маленький сухонький старичок в форме железнодорожника. В руках он держал надкушенный ломоть от явно большого и очень спелого арбуза. Старик был в очках. Они съехали на самый кончик носа и делали его похожим на хищную птицу с большим клювом. Железнодорожник прикрикнул на собаку, она, виляя хвостом, примолкла и, недовольно фырча, отошла в сторону.
