Выслушав рассказ брахмана, Вриндамала пожалела его и сказала:
— Благородный брахман, как хорошо, что мы встретились. Ведь вы шли как раз в обратную сторону. Идемте со мной. Я направляюсь к учителю и отведу вас. Кто знает, что бы с вами сталось, если бы вы не встретили меня? Так и бродили бы без отдыха всю ночь. Ну да что об этом говорить! Теперь вы со мной, и я благополучно приведу вас в храм Кайласанатха. Наверное, благостный Васубхути и Сиддхартхак беспокоятся о вас. Может быть, Васубхути даже послал уже Сиддхартхака на поиски.
— Вот беда! Как я оплошал! Не хватило ума выйти через тот же ход, которым вошел. Мне очень совестно. Но город большой, а я здесь совсем недавно.
Так разговаривая, они, отпустив слугу, пошли дальше вдвоем. Чанакья ни на минуту не забывал о своей цели и, улучив удобный момент, сказал Вриндамале:
— Я вчера очень огорчился, услышав твой рассказ о Мурадеви. Когда ты ушла, мы долго говорили об этом с твоим наставником. Он сообщил мне все подробности и еще больше меня растревожил. Какая страшная судьба!
— Да, история ужасная, — вздохнула женщина. — Но какой прок казнить себя до сих пор? Эти безумные мысли доведут ее до беды. На что может она теперь рассчитывать?
— Почему ты так говоришь? — возразил ей брахман. — Ты не веришь, что женщина способна исполнить любую клятву? Я говорю не о Мурадеви — ей, конечно, нужно отказаться от своих мыслей. Но есть много примеров, когда женщины преодолевали все препятствия, исполняя задуманное даже тогда, когда у них было меньше причин для мести. А у Мурадеви разве мало оснований испытывать ненависть? Без вины опорочено ее имя и род ее отца, убито несчастное дитя!
Чанакья с такой страстью произнес эту речь, что Вриндамала взглянула на него с удивлением. Некоторое время она молчала. Потом задумчиво проговорила:
— Благородный брахман, все, что ты говоришь, верно. Но, если гора обрушивается на человека, ему остается только умереть под глыбами камня. Что можно сделать, коли несправедлив был сам раджа? К кому пойдешь за правым судом?
— Это так, Вриндамала. И все же есть тот, к кому можно обратиться за справедливостью — есть божественный Владыка Кайласы. Действуя с его именем на устах, непременно добьешься успеха.
Чанакья сделал паузу и заговорил уже о другом:
— Вриндамала, из твоих слов я вижу, что ты готова на все ради спасения своей госпожи.
— Да, я сделала бы и невозможное. Можете не сомневаться в этом. Я и жизнь свою отдала бы. Но чем я могу помочь?
— Вот уж воистину преданная душа! Я как только увидел тебя, сразу подумал, что ты с великой любовью служишь своей госпоже. Кто другой на твоем месте стал бы заботиться о той, кого раджа лишил своей милости и подверг заточению?
Вриндамала была польщена этой похвалой, но ответила скромно:
— Благородный брахман, ничего особенного я не сделала, просто исполнила свой долг.
— Да, конечно, — перебил ее Чанакья. — Это твой долг. Но теперь так редки стали слуги, которые его выполняют.
Снова некоторое время шли молча. Прервал молчание опять Чанакья:
— Мне кажется, Вриндамала, что ты сделала бы все возможное не только для того, чтобы спасти жизнь своей госпожи, но и ради исполнения ее воли.
— Конечно. Не нужно и спрашивать. Даже теперешние замыслы моей госпожи не испугали бы меня, будь они хоть сколько-нибудь разумны. А то она твердит, точно лишилась рассудка: изведу Нандов, посажу на их трон кого-нибудь из своего рода. Если бы у нее был собственный сын! Но это невозможно!
Чанакья словно не заметил ее последних слов.
— Значит, если ее сын жив, ты не пожалеешь сил помочь ей? — спросил он. — Да, я не ошибся в тебе: ты по-настоящему преданна своей госпоже. Такая верность достойна преклонения.
Вриндамала не могла скрыть радости, которую ей доставили слова брахмана.
