– Открой сумку. Открой немедленно! – неожиданно потребовал Чэн Ю, заметив ее минутную слабость и решив ухватиться за этот шанс.
Лин выглядела пораженной, как будто не могла даже представить себе, что школьный психотерапевт будет разговаривать с ней в подобном тоне. Действуя автоматически, она открыла свою сумку.
Лезвие ножа выглядело острым и отливало холодным светом. Удар таким оружием причинил бы много боли и оставил бы глубокие раны.
– Отдай его мне, – попросил Чэн Ю.
Лин уставилась на него, все еще напуганная его резкостью. Она передала нож в руки молодому человеку и поспешила уйти.
Это был обычный нож для фруктов.
Чэн Ю где-то в глубине души все еще продолжал слышать крики и мольбы о помощи.
Нет, это не он убедил Лин. Ее собственный тихий, плачущий голос, просящий о помощи глубоко внутри, сделал это за Чэн Ю.
7
Их встреча совершенно неожиданно для обоих оказалась чересчур эмоциональной. Лин, стремившаяся к сдержанности во всем и не допускавшая мысли о проявлении слабости, не смогла открыться Чэн Ю и признать, что ей нужна помощь.
Чэн Ю знал, что нарушает правила психологической этики, но пришло время излечить Лин от страданий, которые болью отзывались в его сердце.
После окончания рабочего дня он встретился с отцом девушки на родительском собрании. Молодой человек очень переживал, напряжение отразилось на лице. Его собеседник был известным профессором психологии и строгим учителем.
Чэн Ю неловко протянул руку; отец Лин внимательно изучал его около десяти секунд и только потом медленно сжал его ладонь в ответ.
– Расскажите, пожалуйста, как вам удалось воспитать такую замечательную дочь? – спросил Чэн Ю после краткого приветствия в коридоре.
– Тут ничего сложного: нужно только разработать методику, подходящую для конкретного ребенка. Я не хотел, чтобы она повторяла мои ошибки молодости, – отца Лин явно заинтересовала эта тема.
Итак, он был жестким, пристрастным, упрямым, контролирующим.
Чэн Ю посмотрел в окно на маленький искривленный бонсай у дорожки. Обрезая ветви и обрывая листья, его хотели преобразить, придать ему нужный облик, но, если бы у дерева был шанс, оно смогло бы вырасти и сформироваться самостоятельно. Внешнее воздействие вскоре его погубит.
– Вы – Чэн Ю, верно? Господин Чэн, я считаю дочь идеальным примером эффективности моего метода воспитания. Лин – моя гордость, – высокомерно произнес именитый профессор.
Он взглянул на часы.
– Извините, у меня неотложное дело, – мужчина решительно закончил разговор и повернулся к выходу.
Чэн Ю понимал, что это его последний шанс. Он не знал подробностей отношений между Лин и ее отцом, но сознавал: необходимо срочно что-то предпринять. Единственное, что молодой человек мог сделать сейчас, так это довериться своей интуиции.
– Подождите! Знаете ли вы, с какими трудностями в последнее время столкнулась Лин? Ей нужна помощь! У нее развилось множество психологических проблем! – Чэн Ю торопился высказаться. – Согласитесь, человеческие эмоции нельзя до конца изучить с помощью науки.
Он стоял позади мужчины; тот остановился и, обернувшись, произнес:
– Прошу прощения, но я лучше знаю своего ребенка. Именно я – лучший психолог для нее. Она не нуждается в вашей помощи.
– Профессор, да, конечно, Лин ваша дочь, но также и отдельная личность. Независимая, хоть и является вашим ребенком, – Чэн Ю сделал шаг навстречу ему. – Спасите ее! – со всей серьезностью произнес молодой человек.
На секунду показалось, что отец Лин немного потрясен, но затем на его лице вновь застыло выражение холодного высокомерия.
– У меня нет времени выслушать этот бред. Моя дочь здорова, с ней все хорошо.
– Да подождите вы! – Чэн Ю начал злиться. – Она ранит себя!
Вот теперь профессор выглядел по-настоящему удивленным: похоже, он даже не заметил повязку на руке дочери. Но уже через мгновение отец Лин взял себя в руки и равнодушно посмотрел на собеседника. Тот не дрогнул. Взгляд Чэн Ю выражал решительность, которая только возросла в течение этой встречи.
Постепенно атмосфера разрядилась, Чэн Ю тихонько выдохнул и протянул листок бумаги:
– Моя визитка, выберите время и приходите ко мне.
